Пастернаки. Дар понимания

Если назвать фамилию Пастернак, то, скорее всего, большинство людей по ассоциации продолжат – Борис. Имя Бориса Леонидовича Пастернака известно в России любому культурному человеку. По крайней мере, знакомому со школьной программой по литературе. И знают Пастернака прежде всего как поэта. А вот отец нобелевского лауреата Леонид Осипович Пастернак – человек ничуть не меньших талантов и известности, правда, в другой области искусства.

Леонид Пастернак. Борис Пастернак. Работы Л.Пастернака.

Леонид Пастернак: рисовать вопреки

На вопрос «Как вам живется?» он отвечал: «Я не живу, я рисую». Поэтому, наверное, и смог пройти через подавление родителей, вплоть до физического уничтожения рисунков. Леонид Осипович Пастернак родился 22 марта 1862 года в Одессе, в бедной еврейской семье (хотя, согласно фамильному преданию, среди предков числись и весьма известные средневековые деятели – философ и политик дон Исаак Абрабанель и его сын поэт Иегуда). Осип Постернак (именно так изначально писалась фамилия) содержал постоялый двор на окраине, его жена Лия несла на себе заботы о хозяйстве. Они понимали счастье и успех сына по-своему и хотели, чтобы «он вышел в люди». Иначе говоря, получил «нормальную еврейскую профессию» — стал бы медиком или юристом.

Но Леонид оказался человеком – хотя пока и маленьким – но уже с характером. Так что бросать рисование он и не думал, и все равно находил пути выхода своей творческой энергии. Например, расписывал стены угольком. (Казалось бы, ничего особенного, мало ли кто из мальчишек не рисовал на стенах? Но тут есть повод лишний раз подумать о талантах детишек и присмотреться к юным художникам, певцам, актерам, фокусникам и т.д. внимательнее.)

В семь лет он получил первый заказ. От дворника, который жил неподалеку. Тот попросил мальчика сделать несколько картин про охоту. Мастер заказ выполнил, а дворник, которого художник впоследствии шутливо называл «моим первым Лоренцо Медичи», остался доволен. И даже заплатил «солидный» гонорар в размере пяти копеек. Правда, за каждое «полотно».

В 1881 Леонид окончил Одесскую гимназию, и уже на следующий год попытался поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Однако вакансия уже оказалась занята — и не кем-нибудь, а дочерью Льва Толстого Татьяной. При этом Пастернак уже учился на медицинском факультете Московского университета – наверное, это можно назвать данью желаниям родителей. Оттуда он вскоре перевелся на юридический факультет, а в 1883 году поступил в Мюнхенскую королевскую академию художеств, которую и окончил по натурному классу, притом экстерном.

Вернувшись на родину, Леонид Осипович стал счастливым супругом талантливой пианистки Розалии Кауфман.

Леонид Пастернак и Розалия Кауфман

А через год в семье Пастернаков родился сын – Борис. Затем – сын Александр и две дочери, Лидия и Жозефина. Все они выросли людьми талантливыми, высококультурными. Но именно Борису Леонидовичу Пастернаку суждено было завоевать всемирное признание, превосходящее известность отца.

Леонид Пастернак с сыновьями Борисом и Александром и дочерьми Лидией и Жозефиной. 1907 год.

Борис Пастернак: путь к поэзии

Дети в семье Пастернаков росли в атмосфере высочайшей и несколько ортодоксальной, свойственной, скорее, 19 веку, культуры. Мать – замечательный музыкант, отец – прекрасный художник. Друзья семьи – чего стоит одно перечисление имен — Лев Толстой, Сергей Рахманинов, Райнер Мариа Рильке и многие другие выдающиеся люди. Все это, разумеется, формировало внутренний мир того юноши, который вскоре станет одним из главных поэтов 20 века.

Когда родителям кажется, что стихи, рисунки, музыкальные занятия их ребенка – только лишь хобби, которое скоро пройдет и забудется, а получить серьезную профессию необходимо – такая ситуация, согласитесь, встречается настолько часто, что ее, пожалуй, можно считать нормой. Родители Леонида Пастернака желали своему сыну добра, и вряд ли их можно винить за то, что они препятствовали увлечению будущего художника. Иной вариант, когда родные всерьез принимают творческие искания ребенка, является, скорее, исключением. И чаще всего мы видим такой подход в семьях, где сами родители – художники в широком смысле слова. Так и воспитывался Борис Пастернак. Отец и мать хотели, чтобы сын нашел свое место в жизни и был счастлив. И они всячески поощряли его увлечения – во всем их творческом многообразии.

Леонид Пастернак с сыном Борисом

До того как сознательно и бесповоротно определиться с выбором творческого пути, Борис поступает в Московскую консерваторию. Здесь тоже не обходится без семейных связей – в данном случае, речь идет о Скрябине, близком друге Леонида Осиповича. Но вскоре будущий поэт оставляет мысли о музыкальной карьере, несмотря, как говорится, «на все данные». Он становится студентом историко-философского факультета Московского университета. А в 1913 году он отправляется в Марбург, где изучает философию уже под началом профессора Когена, главы Марбургской неокантианской школы. Однако увлечение философией тоже продолжается недолго, Борис влюбляется, возвращается в Москву и осознает себя, наконец, лириком – более, нежели логиком.

В следующем же году выходит первый поэтический сборник Пастернака «Близнец в тучах», поэт знакомится с Маяковским и другими футуристами, оканчивает университет и полностью отдается литературной деятельности.

И все-таки, как поется в одной хорошей песне, «ничто на земле не проходит бесследно» — и философии, и тем более музыке в поэзии и прозе Бориса Пастернака всегда будет отводиться важное место. Об этом еще напишут критики и литературоведы – от Марины Цветаевой до Дмитрия Быкова.

Многое досталось Борису от матери – умение жить искусством и в искусстве, творческая и жизненная самоотдача.

С отцом можно найти немало общих черт в творчестве. Художник Леонид Пастернак старался запечатлеть мгновение, это был один из основных его методов, во многом сформировавшихся под влиянием опыта импрессионизма. Он делал зарисовки буквально «на ходу». По сути, поэт Борис Пастернак в своих текстах делал то же самое. Из некой последовательности метафор и образов «чем случайней, тем вернее» получался эффект как бы мгновенного кадра, который можно в подробностях рассмотреть. Некоторая импрессионистская «фотографическая» смазанность, рождаемая быстрым движением «камеры», также роднит кисть Леонида Осиповича и слово Бориса Леонидовича.

Борис Пастернак в 1910 году на картине Леонида Пастернака

Поэт-отец: «ребячества пришлось на время бросить…»

В 1921 году Леонид Пастернак с женой и дочерьми уезжают из Советской России. Как они думали – на время, для лечения. Как оказалось – навсегда. Они живут в Мюнхене, где художник переносит глазную операцию и много пишет. В тридцатые к власти приходят нацисты, нормальная творческая жизнь быстро становится невозможной, и в 1935 Леонид Осипович перебирается в Оксфорд, где его уже ждет дочь Лидия, вышедшая замуж за англичанина. Сыновья Борис и Александр остаются на Родине.

Леонид Пастернак, Борис Пастернак, Розалия Пастернак, Александр Пастернак, Берта Кауфман, Жозефина Пастернак и Лидия Пастернак

Вскоре после отъезда родителей, Пастернак женится на Евгении Лурье, талантливой портретистке. Брак их продлился недолго, но в этом браке в сентябре 1923 появился на свет первенец поэта — Евгений. Отец был очень счастлив, в чем признавался в дневниках, письмах, разговорах. Хотя, опять же, по собственным уверениям, был еще не готов к отцовству.

«Я бедствовал. У нас родился сын.
Ребячества пришлось на время бросить.
Свой возраст взглядом смеривши косым,
Я первую на нем заметил проседь», — писал об этом времени Пастернак в своем романе в стихах «Спекторский».

Борис Пастернак, Евгения Лурье и их сын Евгений. 1924 г.

Мальчик рос очень похожим на отца – сходство было буквально портретное, более того, сын походил на Бориса Леонидовича и голосом, и даже почерком. Отношения у них складывались доверительные, близкие, и сын стал настоящим другом для отца, а впоследствии и вдумчивым исследователем отцовского творчества, автором множества работ, связанных с биографией и литературным наследием Пастернака.

В 1931 году Пастернак женится вновь, на сей раз его избранница — Зинаида Николаевна Нейгауз, которая в 1938 году подарила Борису еще одного наследника – Леонида. Беременность пришлась на тяжелое и жуткое время зимы «большого террора».

«Но мальчик родился, милый, здоровый и, кажется, славный. Он умудрился появиться на свет в новогоднюю ночь с последним, двенадцатым ударом часов, почему, по статистике родильного дома и попал сразу в печать, как «первый мальчик 1938 года, родившийся в 0 часов 1 января». Я назвал его в твою честь Леонидом», – писал Борис отцу (6 января 1938, Москва).

Борис Пастернак с сыном Леонидом

Отношения со вторым сыном у Бориса Леонидовича были, может быть, даже более нежными, внимательными, чуткими. Сложно судить, каким он был отцом, но по воспоминаниям детей ясно одно – папу они любили, уважали, интересовались им. И это было взаимно.

Поэт-сын: «Я писал папе…»

Из писем того времени многое можно понять о Борисе Пастернаке – и как сыне, и как отце. Причем внимание Бориса Леонидовича и Леонида Осиповича относится не только к творческой, но и к обыденной стороне жизни друг друга.

Вот характерные выдержки из письма Бориса Пастернака отцу, датированного одним из последних мирных дней 1941 года, 19 июня.

«Дорогой папа!

<…>Изображенный на карточке — твой внук и тезка Лёня, самое робкое, удивительное и ранимое существо из всех, когда-либо мной виденных, главная страсть которого — рисование и который на вопрос: “Кто лучше всех рисует? ” показывает пальцем на твои великолепные графические и масляные эскизы на стене и отвечает “Мой дедушка”.

<…>Среди прочих забот я занят “Ромео и Джульеттой”, половина которой уже сделана мной по-русски. Не суди “Гамлета” слишком строго. Тебе, привыкшему к хорошим старым переводам, он никогда не понравится.

А теперь, до свиданья! Не мучай себя частым писанием писем. С нас достаточно, как и прежде, твоих телеграмм. Прости меня, если я чем-нибудь огорчил тебя своими словами.
<…>Нежно тебя целую.

Твой Боря».

(19 июня 1941 г., перевод с английского)

Леонид Осипович Пастернак ушел из жизни 31 мая 1945 года, в возрасте 83 лет. Борис Леонидович узнал об этом из телеграммы, которая пришла в ответ на его безуспешные попытки выяснить судьбу своего письма отцу.

Он прислал оставшимся в Оксфорде родным телеграмму, в которой помимо прочего были такие слова:

«Как пережить невозвратимую потерю и мрачную бесцветную жизнь без этого удивительного большого человека, художника и жизненного примера. Бедный, бедный, дорогой папа».

(перевод с английского)

Когда-то Борис Пастернак написал об отце так:

«Папа! Но, ведь это море слез, бессонные ночи и, если бы записать это, – тома, тома, тома. Удивленье перед совершенством его мастерства и дара, перед легкостью, с которой он работал (шутя и играючи, как Моцарт) перед многочисленностью и значительностью сделанного им, – удивленье тем более живое и горячее, что сравнения по всем эти пунктам посрамляют и унижают меня. Я писал ему, что не надо обижаться, что гигантские его заслуги не оценены и в сотой доле, между тем как мне приходится сгорать от стыда, когда так чудовищно раздувают и переоценивают мою роль… Я писал папе…, что, в конечном счете, торжествует все же он, он, проживший такую истинную, невыдуманную, интересную, подвижную, богатую жизнь, частью в благословенном своем XIX веке, частью – в верности ему, а не в диком, опустошенном нереальном и мошенническом двадцатом…»

Лучшего свидетельства об отношениях «отцов и детей» в семье Бориса Пастернака, наверное, не стоит искать.