Поющие звезды Самшира

Сказка прислана на Конкурс семейных новогодних и рождественских сказок и рассказов.

 

Это рассказ о девочке, которая по ночам слышала пение звезд. Был канун Нового года. Прошлый день капал серый декабрьский дождь, промозглый и жуткий. Он залил приветливые улочки и обнаженные тротуары маленького городка Самшир, превратив их в предпраздничный каток, на котором немудрено было сломать руку. На Фиалковой улице из какого-то кафе струилась серенада Ференца Листа, напоминающая теплый сон. Крошка Лиза осторожно ступала по бугристому льду, похожему на застывший, некогда клокочущий океан. На ее лице была светлая улыбка, ведь ей удалось увидеть настоящее чудо – новогоднюю елку-королеву, которая гордо украшала центр городка, озаряя мрачную площадь волшебными переливами гирлянд. Лиза улыбалась, вспоминая, как от радости захлопала в ладоши, чем удивила нескольких хмурых прохожих. Она была одета в куцое пальтишко, розовую шапочку с оторванным помпончиком и старые желтые ботиночки, на которые невозможно было смотреть без слез. Вероятно, поэтому только один человек из многоголосой толпы ответил ей, который час. Уже половина шестого! Через полчаса будет ужин, а его пропустить ни в коем случае нельзя! Потому что ее будут ругать. А, может, даже накажут розгами и лишат маковой булочки перед сном. Лиза побежала. Ее желтые ботиночки замелькали, как лапки цыпленка. Но коварный лед лихо закрутился под каблучком, улица встрепенулась черным стрижом, и Лиза беспомощно полетела на тротуар. Мимо равнодушным конвейером плыли тысячи прохожих. Одни спешили на ночное дежурство, другие – домой к ворчливым женам, а третьи – в дешевый бар на углу Неонового проспекта, где в тот вечер бесплатно угощали соломенным хересом. Но никто не спешил к Лизе. Никто ей не помог. Однако эта мужественная девочка даже не захныкала. Она медленно поднялась, потерла ушибленную коленку, которую пронзала кинжальная боль, и, немного прихрамывая, двинулась в сторону огромного детского дома, который львиной пастью упирался в мертвенно серые облака, стелящиеся от коксохимического завода. Несмотря на острую боль, Лиза была счастлива, что ей удалось сбежать на этот короткий час. На этот прекрасный час.

К великой радости, Лиза успела. Глаза этой очаровательной девочки, несмотря на жестокие выходки воспитателей, светились ясным голубым сиянием, что делало ее похожей на маленького неумытого ангела. Небо над Самширом всегда было затянуто призрачной пеленой от дымящихся труб, похожих на кубинские сигары великанов. Ни одна звезда не могла пробиться своими лучами в этот городок таинственной меланхолии. Однако Лиза уверяла всех, что слышит, как в полночной тишине льется нежное, убаюкивающее пение звезд. Засыпая, она представляла, как игрушечная балерина на крохотной ножке исполняет «Лебединое озеро» под сказочную мелодию Млечного пути, а Лиза заворожено смотрит на танец и шепчет слова благодарности матери, которая ушла в лучший мир много лет назад. Девочка любила мать и верила, что однажды все закончится, мама вернется, и Самшир испарится, как ночной кошмар. Но стоило Лизе взглянуть в треснутое окно, сочившееся зимним сквозняком, как перед ее личиком представали вязкие свинцовые облака, льющиеся над городом ядовитым киселем. Звезды умерли, Лиза. Конечно, этой девочке никто не верил. Воспитатели называли ее чокнутой, а подружки, не отличающиеся преданностью, попросту смеялись за спиной. Таких, как Лиза, принято называть странными, мой друг.

 

— Если когда-нибудь над Самширом и вспыхнут звезды, то это будут звезды смерти, которые настигнут тебя так же скоро, как и твою мамочку, — однажды злобно прошипела воспитательница, с которой Лиза поделилась своим сказочным секретом.

 

Никогда в детском доме Самшира не устраивали праздника для ребятишек. Новогодняя ночь ничем не отличалась от трехсот шестидесяти четырех своих сестриц, в глазах которых была вечная непобедимая печаль. После ужина Лиза накинула пальтишко, которое почти не согревало в мороз, и вышла из серого обшарпанного корпуса, где с незапамятных времен жил такой сильный голод, что обитавшие там мыши с огромным удовольствием ели отвалившуюся со стен рыхлую штукатурку. Вечер был чудесный. Девочка села на самой дальней заснеженной скамейке дворика, прямо у забора, собранного из тысяч трехметровых чугунных стрел. Она вспоминала запах мандаринов, которые чистила мама, и колючий изумруд еловой ветви, неизменно висевшей на новогодние каникулы в крохотной каморке, где они жили. На целую елку просто не хватало денег. За забором шли прохожие, взбудораженные духом праздника, и среди них, возможно, был тот добрый человек, который подсказал ей время. С неба медленно падали роскошные крупные снежинки, и некоторые из них, укромно расположившись на Лизиных ресницах, не желали таять. Другие снежинки, касаясь ее щек, превращались в алмазы слез. Лиза с надеждой посмотрела на темное, беззвездное небо, а после залюбовалась едва заметной витриной продуктового магазина, украшенной мерцающей фиолетовой гирляндой. Грустно встречать Новый год в одиночестве. Что станет с ней, с юной Лизой, когда она вырастет? Как сложится ее жизнь? Встретит ли она настоящую любовь? Тихонько в слепой темноте пели Сириус и Вега.

 

— Не унывай, маленькая фея, — послышался мягкий незнакомый голос. На секунду показалось, что такой голос был у ее отца. В памяти всколыхнулись прекрасные времена, когда он, еще живой, напевал ей теплые колыбельные.

 

– Ты не видела моего лесного оленя? Где-то бегает, проказник.

 

Лиза с любопытством повернула голову. За забором стоял старик с длинной бородой, которая казалась белее парящего снега. Одет он был в голубые валенки и невзрачный полушубок, настолько потрепанный, что напоминал жеваный картон.

 

— Нет, — робко произнесла она. – А откуда у вас лесной олень?

 

— Приручил это дикого красавца на севере. А он все равно сбежал. Неужели я стал настолько стар, что олени перестали меня уважать? – улыбнулся он.

 

Лиза рассмеялась, поднялась со скрипнувшей скамейки и подошла к забору, который очень походил на тюремный. В лице старика читалось нечто иное, совсем не то, что бывает на лицах обычных людей. Лиза никогда прежде не видела таких глаз, от которых исходила неосязаемая доброта и мудрость. Она привыкла, что ее окружают глухие огоньки ненависти, иногда перерастающие в пожар. Лиза перестала смеяться и внимательно смотрела на старца.

 

— Я действительно не видела вашего оленя, — виновато сказала она.

 

— Ничего страшного, нагуляется, сорванец, и вернется. Наверное, ищет себе спутницу, чтобы весело провести новогоднюю ночь. Я всего на пару дней заскочил в ваш городок.

 

Лиза опустила глаза.

 

— Это городок, забытый Богом. Не самое лучшее место, чтобы встречать праздник.

 

В эту секунду непослушная снежинка растаяла на ее щеке и серебристой слезой заскользила вниз. Лиза торопливо смахнула капельку. Нужно извиниться и идти в корпус, было уже поздно. Но неожиданно старец поднял голову к небу и спросил:

 

— Ты слышишь? Ведь это поет Сириус.

 

Сказать, что Лиза удивилась – значит, не сказать ничего. Она была поражена. Неужели, она не одинока, это все правда, и она не сошла с ума, как утверждают воспитатели. Ее глаза округлились и восхищенно смотрели то на темное небо, то на загадочного старика.

 

— Слышу. И вы тоже? Сейчас ему подпевает Вега и Альтаир, — прошептала она.

 

— Они объясняются друг другу в любви, а Сириус ревнует, — хитро улыбнулся старец.

 

— Правда? Как здорово. Только их никогда не видно. Никогда.

 

Лиза замолчала. Ей до сих пор не верилось, что кто-то еще помимо нее слышит ночные песни звезд. Витрина с фиолетовой гирляндой погасла, унеся с собой последнюю искру праздника. Старик подошел ближе, погладил пушистую бороду, и сказал:

 

— Я открою тебе секрет. Только никому не слова. Ты умеешь хранить тайны?

 

— Конечно, — обрадовалась девочка.

 

— Я последний добрый волшебник на Земле.

 

Вопреки всем ожиданиям Лиза совсем не удивилась. Она широко улыбнулась, поправила сползшую на лоб шапку и серьезно сказала:

 

— Я это знала.

 

— В таком случае у меня есть для тебя новогодний подарок. Уверен, ты была хорошей девочкой в этом году.

 

Лиза кивнула. Старик полез в нагрудный карман и достал какую-то вещицу, завернутую в сверкающую фольгу.

 

— Это магическая шкатулка. Когда наступит ночь, разверни ее, аккуратно потряси, и оттуда посыпятся золотые звезды.

 

Девочка с восторгом приняла подарок, повертела в руках и осторожно положила за пазуху.

 

— Спасибо. А у меня для вас ничего нет, — растерянно сказала она.

 

— Мне ничего и не надо, — ответил добрый старик. – Я волшебник, и поэтому творю чудеса. Причем безвозмездно.

 

Лиза улыбнулась. Неожиданно старик повернулся в сторону улицы, окрашенной оранжевыми фонарями, и присвистнул.

 

— Вот он проказник! Ну, погоди у меня! – воскликнул он и помчался мимо скалящего зубы забора. Наверное, он нашел своего лесного оленя, дикого красавца севера.

 

— Счастливого Нового года! – крикнула Лиза вдогонку. Но старика уже и след простыл.

 

Лиза еще раз взглянула на мрачное небо и побрела в корпус, придерживая рукой драгоценную шкатулку. Только бы ее не заметила старшая воспитательница! Ведь она может отобрать подарок. Лиза юркнула в длинный коридор и поспешила в свою комнату. Сзади послышались шаги, неприятное цоканье туфель по грязному кафелю, от которого внутри все больно сжалось. Лиза нырнула в затхлость комнаты, аккуратно затворив за собой дверь. Шаги застучали еще пронзительней. Куда же спрятать подарок? Девочка вытащила коробочку и машинально сунула за батарею. Разрыдавшись скрипом, дверь распахнулась.

 

— Что там у тебя? – строго спросила воспитательница, надевая толстые очки на багровеющее лицо.

 

— Ничего, — еле слышно сказала Лиза. Сердце стучало так громко, что, казалось, это ее выдаст. И тогда все пропало.

 

— Ты умнее всех? Я видела, что ты пронесла за пазухой запрещенную вещь. Расстегни чертово пальто! – рыкнула воспитательница. Она все больше раздражалась, и не только по причине ночного дежурства в праздничную ночь, а больше потому, что эту работу она ненавидела. Лиза послушно сняла с себя пальто и повесила на ржавый гвоздь, вбитый у входа.

 

— У меня ничего нет. Я держалась за грудь, потому что мне было плохо.

 

Лизе было страшно. Воспитательница ощупала одежду и подошла вплотную к девочке.

 

— Плохо, говоришь? – процедила она. — А кому сейчас хорошо? Через пять минут отбой. И сегодня никакой маковой булочки! Ясно?

 

— Да, — прошептала Лиза, глядя в пол.

 

С резким грохотом дверь захлопнулась. Лиза опустилась на табуретку, часто дыша. Раз, два, три, четыре, пять… Постепенно волнение исчезло. Воцарилась полная тишина. Девочка спрыгнула на рваный линолеум, на цыпочках прокралась к батарее и достала заветную шкатулку. Это был единственный подарок, который она получила в детском доме Самшира. И притом от истинного волшебника! Он был дороже любого золота, бриллиантов и заморских рубинов. Лиза села на мягкую кровать и стала разворачивать блестящую фольгу. Голубые глаза загорелись радостным предвкушением чуда. Под фольгой оказалась небольшая коробочка, украшенная ледяными узорами, краснощеким Дедом Морозом и брызгами синего салюта. Странное дело, на ней были тысячи маленьких отверстий, правда, Лиза их даже не заметила. Ей не терпелось увидеть волшебство. Она погасила свет, и ночь залила комнату темными чернилами.

 

Все так же печально пели на небе невидимые певцы Вселенной. С Новым годом, мама! Лиза сделала глубокий вдох и осторожно потрясла подарок. Однако ничего не произошло. Тогда девочка посильней тряхнула коробочку. И опять никакого чуда. Но на третий раз шкатулка вспыхнула нежным золотистым светом, который, просачиваясь сквозь крохотные отверстия, разбился на тысячи созвездий. На потолке, стенах, ладонях Лизы, рассыпавшись мелким бисером, светили волшебные звезды. Это было настолько неожиданно, что девочка чуть не выронила из рук бесценный подарок. На душе стало нестерпимо тепло, даже горячо. Никогда над Самширом не загорались звезды, но в ту ночь комната Лизы превратилась в бескрайний космос. Девочка улыбалась и плакала. Впервые за горькие годы, проведенные в детском доме, она плакала от счастья. Это был самый чудесный день в ее жизни.

Лиза и не догадывалась, что секрет предельно прост. Разумеется, в маленьком городке все слышали про ее странную способность. Однако невозможно было предположить, что в один прекрасный день бывший дворник Самшира, неприметный с первого взгляда старичок, купит на последние свои деньги карманный ночник, вклеит его в упаковку от новогодних конфет и проколет шилом те самые отверстия, проходя через которые, свет ночника превратится в тысячи сказочных лучиков. Конечно же, девочка этого не знала.

 

Для нее этот старик был настоящим волшебником.