Спросить ребенка, как дела

Когда спрашиваешь у взрослых знакомых «Как дела?», редко предполагаешь получить развернутый ответ. Даже если мы, и правда, всерьез интересуемся человеком, переживаем за него, мы все же редко ждём от него подробного рассказа о состоянии здоровья, финансовом благополучии, душевном мире или его отсутствии, карьерных перспективах.

 

«Как ты?» — «Нормально». «Как дела?» — «Потихоньку». «Как сам?» — «Слава Богу!» Вот собственно и все. Потом можно начать разговор о чем-то более конкретном или просто разойтись каждый в свою сторону.

 

В случае с детьми все обстоит с точностью до наоборот, задавая тот же вопрос мы действительно ждем развернутого ответа, а чаще — детального отчета. Мы очень хотим знать, что происходит в жизни нашего ребенка, и ответ «нормально» для нас недостаточен. Мы хотим знать, что поставили за самостоятельную по математике, не болела ли голова, что давали на завтрак, нашлись ли кроссовки и так далее.

Фото: Matija Barbic, dpreview.com

Фото: Matija Barbic, dpreview.com

Прежде чем допрашивать ребенка, предлагаю задать два вопроса самим себе. Первый: насколько мы, действительно, интересуемся нашими детьми, а не своим спокойствием за них? Когда-то маленький сын меня спросил:

 

— Папа, как дела?

 

— Нормально.

 

— А у меня?

 

Тогда это прозвучало как милая шутка, но сегодня, вспоминая этот случай, я понимаю, как важно, чтобы ребенок мог сказать родителям не условный правильный ответ, который от него готовы услышать, а то, что он действительно хочет сказать. Если дети доверяют нам, они могут рассказать и о своих проблемах, горестях, и это не всегда значит, что от нас ждут немедленного решения, чаще – понимания и сострадания.

 

И второй вопрос – а насколько мы сами способны внятно сказать о том, как дела у нас? Достаточно ли мы внимательны к своей собственной жизни и тому, что происходит с нами, чтобы ответить на этот вопрос? А если нет, если мы живем невдумчиво, поверхностно, расплывчато – то чего мы ждем от наших детей?

 

Вопрос «Как дела?» — это мостик, который мы перебрасываем из своей жизни в детскую, это способ восстановить контакт, потери которого так боимся. В какой-то момент я почувствовал, что вопрос «как дела?» во взаимоотношениях с моими детьми становится дежурным и пустым. Я стал придумывать другие варианты.

 

Например, спрашивал у четырехлетней дочки: «Что самое смешное было сегодня?», «Что самое зеленое ты видела сегодня?», «Что самое соленое ты ела сегодня?»… Это превращалось в игру, нам было весело, и в этом общем веселье мы были вместе.

 

У старшего сына, который всерьез интересуется всевозможными науками, а особенно лингвистикой и языками, я пытался спрашивать, что нового он сегодня узнал, какие мысли к нему сегодня пришли. Честно говоря, такие вопросы тоже были достаточно общими. По-хорошему, надо хотя бы примерно быть в курсе того, что он сейчас читает, о чем думает. Над этим еще предстоит работать.

 

Когда старший перешел в новую школу и у него начались проблемы с одноклассниками, было важно отслеживать ситуацию и не пропустить момент, когда надо вмешаться. Часто он не хотел об этом рассказывать, и это означало, что проблема действительно существует и сама собой она не рассосется.

 

Другого сына, который приходил домой из своего второго класса, я просил: «Назови три хороших события, которые произошли с тобой сегодня» Или: «Представь, что сегодня в твой класс пришел разведчик (или инопланетянин-исследователь). Как ты думаешь, чтобы он мог написать в своем отчете в центр?» Это тоже было чем-то вроде игры.

 

Иногда дети сами готовы многое рассказывать, достаточно лишь дать им понять, что ты готов их выслушать и дослушать. Дочка рассказывает мне о том, как они с братом пошли гулять и попали под дождь. Старший сын несет написанную поэму о кулинарных поединках древних греков. Средний показывает собранных из Лего киборгов.

 

Это и есть их настоящие дела – те, которые для них важны, интересны, те, которые их вдохновляют. Путь к контакту с сыном или дочерью – это разделенный с ними интерес к делу, вещи, игре, рисунку, книжке, мультфильму.

 

И наконец последнее. Думаю, что стоит самому учиться рассказывать ребенку о том, как дела у нас, давать пример внимательного отношения к происходящим событиям, к истории из жизни, которую рассказал коллега, статье, прочитанной в интернете, к кошке, которая греется на солнце, лежа посреди двора, воробьям, которые купаются в луже, голубю, который залетел на балкон, воздушному шарику, который зацепился за провода, супу из тыквы, который попробовал на обед, услышанной песне, просмотренному фильму… — и наконец, к своим собственным делам, чувствам, мыслям, идеям. Все это и есть дарованная нам жизнь, которая требует и заслуживает благодарного внимания и добросовестного проживания.



    Автор: Павел Федосов, 18 июля 2016 года

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

    Поэт, эссеист, автор-исполнитель, руководитель общественных проектов. Отец четверых детей.
    ДРУГИЕ СТАТЬИ РАЗДЕЛА

    Рассказ об одном летнем дне отца с детьми.

    Актер театра и кино Сергей Перегудов о зрелом отцовстве и о том, как востребованному артисту успевать быть папой и как быть родителем в тревожные времена.

    Дочка изобретателя, правнучка знаменитого скульптора, потомок древнего английского рода Виктория Шервуд уверена: историческая и семейная память помогает человеку лучше понять самого себя.

    Свежие статьи

    Рассказ об одном летнем дне отца с детьми.

    Сложно понять и принять, что деменция неизлечима, но можно продлить светлый период.

    Актер театра и кино Сергей Перегудов о зрелом отцовстве и о том, как востребованному артисту успевать быть папой и как быть родителем в тревожные времена.