Михаил Пшеничный: Быть ребенку другом

Михаил Пшеничный вырос в семье актера. А сегодня он сам молодой отец и довольно востребованный киноартист. С той только разницей, что его мама занималась прозаической банковской работой, он же воспитывает сына вместе с актрисой Любавой Грешновой.

 

Михаил рассказал «Бате», как в их творческой семье решаются бытовые вопросы и кто чаще сидит с ребенком, а также, что будет делать, если вдруг останется без актерской работы.

Михаил Пшеничный – актер. Родился 5 августа 1989 года в Киеве, в семье актера Владимира Пшеничного и Татьяны Гурской. В 2010 году окончил Киевский национальный университет театра, кино и телевидения им. Карпенко-Карого (курс Ю.Н.Мажуги). Работал в киевских театрах. С 2012 года переехал в Москву. Снимается в кинофильмах и сериалах.

Вместе с актрисой Любавой Грешновой воспитывает сына Михаила.

 

Папа сказал: «Может, еще подумаешь?»

 

— Михаил, вы сын актера, работа отца повлияла на ваш профессиональный выбор?

 

— Конечно, потому что я видел друзей папы и его отношение к профессии. Но изначально я хотел быть спортсменом, потом учился в радиотехническом колледже. Там мне не понравилось – нудные для меня технические науки и очень мало живых настоящих эмоций. Я позвонил отцу и спросил, что сделать, чтобы поступить в театральный? Помню, папа сказал: «А оно тебе надо? Может, еще подумаешь?» (улыбается)

 

Но он не отговаривал меня, наоборот, помог заниматься, познакомил с педагогом. В итоге я сдал экзамены и стал студентом театрального университета.

 

— А что чувствует ребенок, растущий в актерской семье?

 

— Я с детства видел атмосферу театра, очень интересную по сравнению с обычной жизнью. Особенно за кулисами – костюмы, запах гримерки…В театре все было веселое, фантастическое и казалось праздником. Во всяком случае, так воспринимают театр дети. Теперь я знаю, что актер — трудная профессия, психологически тяжелая.

 

— Вам хватало папы или профессия отнимала все его свободное время?

 

— На мой взгляд, детей, которым хватало родителей, не существует. Все мы недолюбленные дети. Нехватку родителей мне отчасти заменили киногерои. В тот период раз в неделю по ТВ показывали только что вышедшие голливудские фильмы. Я смотрел, например, «Храброе сердце», «Гладиатора», и киногерои формировали мой характер.

 

— Как ваш папа реагирует на вашу карьеру в кино? Он что-то советует, критикует, оценивает?

 

— Отец радуется моим успехам. Думаю, он видит во мне себя молодого и он рад, что у меня получается. Актерских профессиональных советов он не дает — позволяет мне совершать свои ошибки.

 

— Вы строите отношения с сыном, ориентируясь на то, как это было в вашей семье?

 

— Нет, я делаю это так, как мне самому хотелось бы, чтобы меня воспитывали. Я стараюсь не навязывать свою точку зрения, не программирую ребенка, пытаюсь по мере своих возможностей дать ему все, и позволяю самому выбирать то, что нравится.

 

Когда-то мой наставник сказал мне, что главное в обучении – научить думать своей головой. Этого же я хочу для сына – научить его думать самостоятельно, и тогда ему ничего не будет страшно. Потому что позволить ему совершать собственные ошибки и не просто нести за них ответственность, а осознавать последствия до совершения поступка – более ценно, чем, если я буду на него кричать, ругать, объяснять ему «вот это плохо, а это хорошо».

 

Естественно, я остановлю сына, если он будет совать гвоздь в розетку, и буду говорить, что это смертельно опасно, но какие-то мелкие вещи, на мой взгляд, лучше понимаются именно через ошибки.

 

Я думаю, что еще стоит помнить о том, что мы чувствовали, когда были маленькими – как нам хотелось мороженого, а его не давали, или как хотелось поиграть еще чуть-чуть, немного нашкодить… Мне вообще кажется, что мы всю жизнь остаемся детьми – через сорок или шестьдесят лет, просто надеваем маски уставших, грустных, чем-то озабоченных взрослых людей.

 

 

«Нельзя сидеть на диване, когда твой ребенок хочет яблоко»

 

— Как устроен быт актерской семьи? Кто занимается ребенком, когда оба родителя-актера востребованы в профессии?

 

— Первые три месяца мы с Любой справлялись сами, а потом к нам стали приезжать бабушки. Сначала моя мама помогала – она жила у нас больше года, а сейчас мы нашли потрясающую няню и, когда нам нужна помощь, мы ее вызываем.

 

Обычно с Мишей мы с женой сидим по очереди, и лишь когда мы оба заняты – звоним няне.

 

Что касается быта, то у нас готовит и убирает тот, у кого есть силы! (улыбается) У нас в семье нет такого, чтобы сваливать обязанности друг на друга, мы не говорим «ты обязан» или «ты должна». Мы поддерживаем баланс, 50 на 50.

 

Конечно, существует классическая схема: мужчина – добытчик, а женщина – хранительница домашнего очага. Он приносит «дичь» в виде денег, а она распоряжается ими, готовит и убирает, но лично мне это кажется пережитком прошлого. Тем более, сейчас, когда выросло поколение очень сильных женщин из-за отсутствия сильных мужчин. Не абсолютного отсутствия, но все же…

 

— А куда и почему, на ваш взгляд, подевались сильные мужчины?

 

— Возможно, дело в том, что появился большой объем информации, с которым каждый мужчина справляется по-своему. До развития интернета, чтобы познакомиться с девочкой, надо было собраться с силами, изловчиться, чтобы ей понравиться. Сегодня уже и девочка реальная не всем нужна. Вошел в интернет – и там все есть…

 

Человеческие отношения изменились: встретиться, поболтать глаза в глаза, собраться компанией становится сложнее. Все сейчас в ватсапе или в вайбере. Жизнь стала быстрее, но это не значит, что это плохо. Просто с этим надо уметь обращаться.

 

— Кто главный в вашей семье?

 

— Какие-то важные решения – о крупных покупках, переезде или вложении средств – принимаю я. Но в целом, у нас равноправие. Как правило, тот, кто решает, тот и несет ответственность! (смеется)

 

Мы не указываем друг другу, что делать. Не понимаю мужчин, которые диктуют женам, как краситься или какой длины юбку носить. Конечно, если она решит с подружками пойти ночью в клуб и наденет мини, я скажу: «Люба, это опасно!» (улыбается)

 

— Иногда говорят, что актерские союзы рушатся из-за профессиональной ревности – он играет в кино, она нет, или наоборот. Вас эта проблема коснулась?

 

— Нет, слава Богу. Хотя, вероятно, мужику тяжело, если жена снимается, а он нет.

 

Мы иначе это воспринимаем. У нас же семья, бюджет-то общий!

 

Актерская профессия очень нестабильная. Конечно, и при отсутствии ролей в кино, есть возможности «халтурить» — корпоративы, реклама, Инстаграм и т.д. Но если ничего нет, то злиться, что у жены все в порядке, глупо.

 

Хуже, когда такой актер сидит дома и бухает, рассуждая, что он гениальный, но его не поняли. Сидеть на диване, когда твой ребенок хочет яблоко, шоколадку или игрушку, и считать себя великим артистом? Это разрушительный сценарий, который губит и его самого, и его семью. Есть куча вариантов – таксовать, работать курьером и т.п.

 

— Некоторых такой вариант непрофильной деятельности «ломает»…

 

— Помимо прочего я каждому мужчине советовал бы заниматься спортом, и не только в такой ситуации. Спорт «собирает» мозги, тело и дух. Помогает не отчаиваться.

 

Нужно развивать ум, тело и душу. Если ты не востребован, значит, ты неинтересен. Почему? Что сделать, чтобы стать интересным? Нужно задавать самому себе вопросы и отвечать на них, только честно. Если не получается мысленно, то на бумаге – она не обманет. Потому что в мыслях мы можем себя жалеть, хотим быть хорошими, и объективно посмотреть на себя стороны иногда очень сложно.

 

— В профессии нужно развиваться, а нужно ли развиваться родителю, или это в каждом заложено природой?

 

— Это также касается отношений родителей и детей. Ответственность родителей за ребенка не только юридическая. Ребенок же наблюдает за родителями. Видит и повторяет. Поэтому важно помнить, какой пример ты подаешь.

 

Сын кричит «Гони!»

 

— В вашей жизни всегда был спорт?

 

— Мой дедушка по маминой линии, Гурский Михаил Петрович, был профессиональным спортсменом (штанга и прыжки в воду). Он меня всему и научил.

 

Деда мне объяснил, что в спорте нет ничего сложного, нужно лишь начать заниматься, а мастер отличается от новичка количеством времени, потраченного на тренировки. Если вы будете бить по груше 1000 раз в день, у вас, так или иначе, поставится удар. Естественно, существуют методики, но все упирается в практику.

 

— А сына вы видите спортсменом в будущем?

 

— Пока он только пробует и сам выбирает. Ему сейчас два года и семь месяцев, и мы водим его на гимнастику, в бассейн, играем в баскетбол и футбол, брынькаем на гитаре…

 

Ему нравиться скорость, он гоняет на самокате, ездим в парке на легком электрическом мотоцикле, у которого максимальная скорость около 45 км/ч. Конечно, мы двигаемся намного медленнее. Сын мне кричит: «Гони!», но я скорость не прибавляю (улыбается). Миша экипирован, пристегнут, но окружающих это все равно пугает.

 

Кроме этого он ездит на детской машинке. Дальше будет видно, потому что он выберет то, что ему ближе – разные виды спорта подходят к разным типам характера.

 

— Поясните, что это значит?

 

— Командные виды спорта тренируют коммуникации: ты учишься общаться, доверять, «читать» людей, чувствовать их. Индивидуальные виды спорта развивают лидерские качества, потому что там вся ответственность только на тебе.

 

— Вы сами занимаетесь дайвингом…

 

— Дайвингом, как впрочем, и мотоциклом я увлекся благодаря профессии. Меня однажды спросили, умею ли я водить мотоцикл – я не умел, но решил, что это надо исправить.

 

А дайвингом заинтересовался, когда играл пловца. Для консультации на съемки пригласили профессиональных дайверов – группу Сергея Горпенюка «Смарт-дайв», и после занятий я понял, что это мое.

 

Главное все делать постепенно, не нужно сразу лезть на глубину. Это еще и психологическая тренировка, ты учишься управлять своим организмом, каждый раз заходишь на шажок дальше и потихоньку понимаешь, что это не страшно.

 

— А сына отдали бы в дайвинг?

 

— Почему нет? Если ему это понравится, это отличная возможность увидеть тот необычный мир, который недоступен большинству людей.

 

Несколько слов о киноправде и реальности

 

— Вы как папа все умеете делать в отсутствие жены – кормить, одевать сына, успокаивать, если нужно?

 

— Да, но это же не сложно – берешь и делаешь. Не было такого, что казалось мне таким уж трудным. У меня подход во всем – если ты обязан сделать, то делаешь, даже если не умеешь – всему можно научиться. Я не лезу только туда, где точно не разбираюсь – в электрику, и то считаю, все при желании можно освоить.

 

— Вдруг будете играть роль электрика и вас всему обучат?

 

— К сожалению, обучение на площадке сейчас очень большая редкость. Обычно правдоподобность — личная ответственность артиста, когда он сам все изучает. Бывает, что консультант говорит, что технически действия героя неверны, но его никто не слушает – во-первых, нужно снять быстрее, во- вторых, существует такая вещь как киноправда.

 

— Объясните для обывателей, чем киноправда отличается от правды?

 

— Это когда человека бьют в лицо, а у него не идет кровь из носа, или когда персонаж сейчас говорит «люблю», потом «ненавижу», потом бьется в истерике, а по сюжету он психически здоров! (смеется) Я уж молчу про то, когда герой после выпитой бутылки водки садится за руль и отлично едет!

 

— В Инстаграме есть фото, где вы в футболке с рисунком из мультфильма «Ох уж эти детки!». Ваш сын Миша оказался таким же, как герои мультика?

 

— Почти, он у меня очень активный, шустрый парень. Выдумщик, на месте не сидит, шкодит. В отличие от героев мультфильма, он, к счастью, не попадает в опасные истории.

 

— Многие отцы сожалеют, что из-за занятости упустили какие-то важные моменты в жизни ребенка – первый шаг, первое слово…

 

— Я практически все это застал, однако, как ни крути, мужчина не может сидеть дома и ждать первого шага ребенка, как бы ни хотелось это увидеть. Сейчас без денег не выжить и мужчина должен зарабатывать. Для актера это особенно актуально — сегодня работа есть и завтра есть, а потом ее может не быть долгое время. К этому нужно быть готовым. Мне даже хотелось бы сейчас больше работы, чтобы создать какие-то активы, может быть бизнес, который в будущем позволил бы больше времени проводить с семьей. Но для этого нужно быть хорошо подготовленным – много примеров, когда ребята начинают собственное дело и потом закрывают его.

 

— Вы хотели бы, чтобы ваш сын тоже пошел в актеры, стал звездой?

 

— Мне хотелось бы, чтобы он был счастливым. Это основное. Прекрасно если он будет обеспечен. Неважно, кем он станет. Свои амбиции буду реализовывать только я, а то, что у меня не получилось, не буду перекладывать на сына.

 

— Вы назвали сына Михаилом. Маленький Миша – ваша копия или это другой человек?

 

— Я не помню себя в его возрасте, и не могу сказать таким ли я был, как он сейчас. Но характер у него точно свой собственный и уже сейчас видно – он знает, что делает! (улыбается)

 

Мы с Любой принципиально не выкладываем в сети его портретов, чтобы он сам решил, стоит ли это делать, когда вырастет. Мне кажется это правильным – у ребенка есть собственное мнение, и оно может отличаться от моего.

 

— Что для вас оказалось на удивление сложным в отцовстве?

 

— Оставаться интересным для ребенка. У него фантазия неограниченная, он не знает усталости, ему все время интересно и у него постоянно горят глаза.

 

Прочность семейной конструкции

 

— Когда вы почувствовали себя отцом?

 

— В момент, когда жена сказала, что беременна. Вероятно, как многие мужчины в такой ситуации, я стал иначе относиться к жизни. Раньше перебегал дорогу в неположенном месте, а теперь стал смотреть по сторонам. Я уже не буду бездумно прыгать с парашютом. У меня ведь теперь есть человек, который пока еще ничего не может! Сразу стали всплывать в памяти истории о детях, которые растут без родителей… Мне хотелось бы, чтобы было больше полных семей.

 

— Актерские браки редко бывают прочными. Почему?

 

— Не только актерские браки разрушаются, на мой взгляд, потому что люди женятся, не узнав друг друга. Я думаю, что крепкие отношения в семье — результат компромисса. Если ты любишь человека, ты ему уступаешь. Он любит – уступает тебе. И, как оказалось, все можно простить.

 

— Казалось бы, актеры все знают о душе, умеют играть любые чувства…

 

— Нас учат управлять эмоциями, но отношения – это личный выбор в жизни каждого: будешь ты что-то терпеть или нет? А актеры очень неуравновешенные люди… Но мой опыт показывает, что крик и ругань неэффективны. Нам с Любой, к счастью, удается поддерживать баланс.

 

— Что для вас значит быть отцом?

 

— Для своего сына я постараюсь быть, прежде всего, другом. Потому что друг – это человек, которому не страшно рассказать что угодно. Я не допущу, чтобы он совершил ужасные поступки, но всегда буду на его стороне. На мой взгляд, быть ребенку другом важнее, чем просто называться отцом. Ведь семья – это не только те люди, с которыми нас объединяет кровь. Иногда родственники бывают гораздо дальше, чем друг, человек, которого ты встречаешь, смотришь ему в глаза и понимаешь – он твоя семья. Семья это те, кого ты в нее принимаешь, впускаешь в свою жизнь. Для сына я постараюсь быть таким человеком, которого хочется принять в семью.