Айда на рыбалку!

За шиворот – и на Оку

«Жалко, что Вы не рыболов. Поймать судака – это выше и слаже любви!» – читаем в одном из писем Чехова. В последней фразе, конечно, так и сквозит ироничная улыбка Антона Павловича. А всё же факт остаётся фактом: классик родной литературы пополнял собою ряды чудаков, «имеющих привычку садиться на одном конце палки, у которой на другом привязаны нитка и червяк…» «Привычка» эта имела поистине могучую власть над писателем. Не исключено даже, что она лишила нас многих страниц его замечательной прозы. «Нужно бы работать, а солнце и рыбная ловля за шиворот тащат прочь от стола», – жаловался Антон Павлович в другом письме.

photosight.ru. Фото: Роман Ислентьев

Да, рыбалка – она такая…

Мы живём в другие времена: городскому человеку, застрявшему в будничной колее, зачастую приходится самого себя тащить за шиворот на лоно природы. А делать это необходимо – как говорится, не для себя, так для детей…

Я ещё раз в этом убедился нынешним летом, съездив вместе со своим пятилетним сыном на Оку.

И для него, и для меня предстоящее путешествие было в своём роде беспрецедентным. Во-первых, в свои пять лет парень ещё ни разу не был на настоящей рыбалке. А, во-вторых, впервые мы отправлялись путешествовать вдвоём – только он и я. Это давало нам возможность узнать друг друга получше – да-да, как это ни странно звучит…

Странные предубеждения

В рыболовном деле я отношу себя к дилетантам. Что это значит? Ну, например, я не смотрю открыв рот телепередачи, где в течение добрых сорока минут рассказывается рецепт какого-нибудь чудодейственного прикорма или описываются уникальные свойства новых «воблеров» и «твистеров». Не выписываю рыболовных журналов. Не имею специальных снастей на жереха, на сома, на язя. Не рыбачу зимой. Не могу похвастаться трофеями с руку величиной. И всё же в тот день, когда я, пятилетний пацан, поймал свою первую рыбу, я полюбил рыбалку на всю жизнь и очень хотел бы «заразить» этой любовью своего сына.

Как ни странно, существует ряд распространённых предубеждений против рыбалки – в частности, против того, чтобы ребёнок занимался ею с ранних лет. Некоторые из этих предубеждений я приведу.

• Рыбалка, как одна из форм убийства, воспитывает в ребёнке жестокость и цинизм. Цивилизованный человек не должен культивировать в себе охотничий инстинкт, живущий в нём как пережиток дикого прошлого. Грибы-ягоды – ещё куда ни шло, а рыба – это уж слишком. Так и до охоты недалеко.

• Привыкая сосредотачиваться на добыче, ребёнок перестаёт созерцать. Он начинает относиться к природе, как потребитель, забывая об эстетическом начале.

• Может быть, рыбалка и не такое уж вредное занятие, однако актуальна она лишь для тех, для кого является способом выжить. Для городского жителя, который может купить рыбу в магазине, рыбалка – пустая трата времени, поэтому глупо приучать к ней ребёнка.

Вот я и подумал, что хорошо бы эти предубеждения развеять…

Разумный царь природы

Да, рыбалка (что греха таить) подразумевает смерть пойманных рыб. Но умерщвление живого, как ни крути, составляет один из неизменных видов взаимодействия человека с природой, причём ответственность за это умерщвление ложится как на тех, кто его совершает, так и на тех, кто потом ест мясо животных, ходит в шубе, кожаной обуви и т.д. В этом смысле, кушать шпроты, купленные в магазине, и варить уху из щуки, которую поймал лично, – одно и то же.

Рыбалка даёт ребёнку возможность «в миниатюре» ощутить данную человеку власть над природой. И если он видит, что окружающие его взрослые используют эту власть разумно, ответственно, с уважением к природным богатствам, он обязательно последует их примеру. Забегая немного вперёд, приведу наш с сыном небольшой диалог, который состоялся после того, как я выудил из Оки первого голавля и пустил его в ведёрко с водой…

— Пап, он плавает кверху животом. Что с ним теперь будет? Он умрёт?

— Да, сынок.

— Жалко. Я хотел бы, чтобы он был живой.

— Но он умрёт не зря, не просто так. Я его пожарю, ты его съешь, скажешь: «Вот спасибо! Какая вкусная рыбка! Слава Богу, что она нам попалась!» От этой рыбки у тебя прибавится сил, ты будешь сытый.

Эту мысль ребёнок нашёл вполне здравой. Она сразу перевела рыбалку из категории убийства в категорию добывания пищи.

photosight.ru. Фото: Максим Самохвалов

Тут родителю очень важно быть последовательным. Случается, что клёв – совсем никудышный. Поймаешь две-три рыбки за целый день – и девать их, вроде как, некуда. В этом случае я всё-таки не рекомендую брезговать уловом. Пусть лучше ребёнок скормит рыбок какой-нибудь кошке, тем самым сохранив понимание, что рыбалка была не бессмысленным истреблением живого, что в ней была какая-то польза.

Бывает и такая ситуация (рыболовы меня поймут): клюнет ёрш – незаменимая, в общем-то, рыба для ухи, но не самая выгодная для жарки: мелкая, костлявая, и чистить его замучаешься из-за жёсткой чешуи и колючих плавников. Снять бы его с крючка да отпустить обратно в реку со словами: «Подрасти-ка маленько». Однако при своих ничтожных размерах эта рыбка имеет большущий рот и недюжинный аппетит, так что заглатывает приманку, как говорится, по самый хвост и вызволение крючка из ерша часто имеет для последнего фатальный исход. Нередко я видел, как после подобной операции дохлого ерша выбрасывали в кусты или в воду. Я настоятельно не рекомендую так поступать, в особенности при ребёнке. Сами-то мы себе скажем: «Ничего, птички склюют, крыса водяная съест», – а чуткий и восприимчивый ребёнок подумает: «Умерла рыбка зазря», – и чем-то недобрым, жестоким повеет на него от такой рыбалки. Мы ведь в ответе не только за тех, кого приручили, но и за тех, кого убили на охоте, так что давайте-ка не брезговать ёршиком, он ведь тоже съедобный.

Ода рыбалке

Теперь, с вашего позволения, я пропою оду рыбалке как одному из лучших способов познать красоту окружающего мира.

Я несколько раз общался с людьми, которых принято называть «узкими специалистами», и всегда поражался широте их познаний при так называемой «узости» специализации. Дело в том, что, изучая какой-либо предмет глубоко и основательно, человек непременно изучит множество других, смежных с ним, предметов.

Так происходит и с рыбалкой. Любой рыбак не хуже ихтиолога знает строение рыб, их повадки, питательный рацион, места обитания и распорядок дня. По состоянию клёва он способен предсказать изменения погоды. Он знает, где омут, где мелководье. Он знает, что такое камыш, рогоз, хвощ, ряска, осока. Привыкший не делать лишних движений и вести себя тихо, рыбак всегда по совместительству натуралист: нельзя сходить на рыбалку, чтобы не увидеть, например, водяную крысу или выдру, ондатру или бобра, или хотя бы желтощёкого ужика, плывущего по реке. Природа открывается рыбаку во всём её многообразии, и удочка в этом смысле – не более чем повод для новой встречи Человека и Природы.

Нет, рыбак – это вовсе не потребитель, думающий лишь о наживе. Это настоящий философ, ведь даже если его поплавок ни разу за целый день не вздрогнул от поклёвки и возвращаться домой приходится с пустыми руками, он всё равно скажет, что был на рыбалке и никогда не пожалеет о потраченном времени.

Снова забегая вперёд, скажу, что улов наш был весьма скромен – на две скромных жарёхи. Зато улов впечатлений – трудно даже измерить…

Кстати, не задумывались ли вы, почему Ивану Тургеневу, страстному охотнику, которого мы со школьной скамьи иначе, как с ружьём, и представить не можем – принадлежат одни из самых точных, проникновенных и нежных описаний природы в русской словесности?..

photosight.ru. Фото: Artobstrel

С первой рыбкой, сынок!..

С чего начинается первая рыбалка? Для мальчика, чей отец умеет управлять только велосипедом, она началась с электрички. Курский вокзал – Серпухов. Потом автобус от Серпухова до Тарусы. Потом такси до старенькой турбазы «Ёлочка», где за сущие копейки можно снять ветхий домик на высоком берегу Оки.

Дорога была не в тягость, потому что ехали налегке. Все рыболовные принадлежности умещались в один тощий продолговатый мешочек. Мне не хотелось заниматься «гонкой вооружений»: готовить восемь видов снастей, вязать сложные поводки, мешать прикормку, набивать ею кормушки, держать подсачек для «крупняка» и «малявочник» для мелкого живца – эта пестрота, как мне показалось, могла бы напугать пятилетнего новичка.
«У завзятых рыболовов есть примета: чем дешевле и хуже снасти, тем лучше ловится рыба», – это снова привет от Антона Павловича. Вот я и ограничился двумя поплавочными удочками – большой (для себя) и маленькой (для сына), и не пожалел о своём выборе: для начала – самое то. Разумеется, у меня был неплохой запас лески, запасные грузила, поплавки и крючки.

Нужно ли брать с собою живую приманку – червя и опарыша? Думаю, это зависит от дальности пути и погодных условий. В принципе, в средней полосе трудно найти место, где при желании нельзя накопать червей. Можно взять баночку опарышей, только хранить их нужно в максимально холодном месте; на жаре они быстро превратятся в мух. У нас в домике был холодильник – там они и хранились (хорошо, что с нами не поехала мама, она бы нас не поняла).

Неплохой насадкой служат слепни, которых в летние месяцы можно поймать на себе сколько угодно, особенно если перед этим искупаться. На них любит клевать верхоплавка (уклейка, шаклея или басклея – названий у неё тьма тьмущая) – маленькая, но очень вкусная рыбёшка, которую можно жарить, практически не очищая, и кушать с головой, не отделяя мяса от костей. Мякиш белого хлеба, размоченный в воде, – простое и хорошее лакомство для плотвы.

И всё же классикой жанра в ряду приманок был и остаётся червяк. Не скажу, что на территории турбазы его было пруд пруди, однако сами поиски доставили сыну большое удовольствие. Я заметил: дети абсолютно не брезгливы: контакт с разного рода ползучей и кишащей живностью им не противен, и даже интересен.

И вот мы на песчаном берегу. Я разматываю сынову удочку, потом свою. Неподалёку отдыхает семья, ребёнок – ровесник моему. Дети быстро знакомятся, начинается купание до синих губ. Поначалу меня немного расстраивает, что сын не кинулся тут же ловить рыбу, и даже проигнорировал размотанную для него удочку. Но я решаю не обращать на это внимания.

Я вспоминаю, как вёл себя на рыбалке мой отец, когда мне было года четыре и я ещё не имел даже собственной удочки. Отец не предлагал мне подержать свою, не расписывал прелестей рыбной ловли, не убеждал меня в том, что все мальчишки должны уметь рыбачить – словом, не церемонился со мной, – зато сам уходил в рыбалку с таким самозабвением, что, казалось, я просто переставал для него существовать. Почему-то это совсем не оскорбляло моих детских чувств, а, напротив, заставляло наблюдать за его поплавком, примечать его движения, задавать вопросы, а в конце концов и настоять на том, чтобы у меня появилась собственная удочка. Иногда естественное поведение родителя является лучшим педагогическим приёмом.

Этот приём подействовал и в моём случае. Правда, только на второй день. Сын снова много купался. Потом построил песочный портовый город с гаванью, куда заходили корабли (створки мидий), потом стал ходить в поисках какого-нибудь нового занятия, иногда тяжело вздыхая (ни игрушек, ни мамы, которая всегда чем-нибудь займёт), спросил, не дам ли я ему поиграть в сотовый телефон и, услышав, что я его оставил в домике, что называется, скуксился.

Потом у меня сорвался весьма приличный голавль, и я, с головой вовлечённый в несложную драматургию рыбалки, искренне расстроился по этому поводу. Это сначала озадачило сына, а потом заставило его подойти к собственной удочке, которая уже давно его ждала.

Здесь мне предстояло кое-какое испытание. Известно, что любой новичок, будь он и стар и млад, первым делом запутает леску. Так случилось и у нас – причём как раз в тот момент, когда у меня пошёл клёв. На языке у меня уже вертелись фразы, вроде: «ну вот, началось…», «надо же было так умудриться…» или просто «молодец, сынок». Но я, слава Богу, от них воздержался. Перевязывая снасть (леску так и не удалось распутать), попутно объяснил ему, как привязывается крючок, как сажается грузило, как нужно подсекать и как забрасывать.

Он приноравливался довольно долго. Несколько раз рыба срывалась, несколько раз крючок цеплялся за водоросли, и он сам отцеплял его, а то и просто становилось скучно оттого, что перестало клевать. Но терпение сына было вознаграждено…

Жаль, что я не имел возможности снять на видеокамеру, как он вытащил из воды свою первую рыбку – крохотную верхоплавку. Заверещал, запрыгал, а на лице отразилось сразу несколько разных чувств: был тут и испуг (она дрожит, бьётся, сверкает!), и гордость (у меня получилось!), и недоумение (прямо из воды за леску достал – как это так?), и нетерпение (скорее бы рассказать об этом маме!).

Меня, конечно, слегка удивило, что, выудив первую в жизни рыбу, сын тут же отложил удочку. Видимо, побоялся чем-нибудь испортить впечатление от своего триумфа. Однако, когда мы ехали с домой, спросил меня: «Пап, а когда мы снова поедем на рыбалку? Мне уже не терпится поймать ещё одну рыбу».