Михаил Разумовский: «Я — отец, брат, сын, но никакой не воспитатель»

Театральной публике Михаил Разумовский известен давно. На спектакль «Свадьба Кречинского» с его участием в театре комедии им. Н.П. Акимова попасть было очень сложно. А телезрители запомнили актера после роли опера Александра Зверева в сериале «Бандитский Петербург».

 

Он по-прежнему снимается в кино, играет в театре – теперь уже в театре на Литейном и в антрепризе, преподает в театральной студии при педагогическом университете им. А.Герцена.

 

А еще он – отец, сын, брат и даже уже дедушка. Именно об этой стороне своей жизни и совсем немного о театре Михаил Разумовский рассказал «Бате».

Разумовский Михаил Витальевич – заслуженный артист России. Родился 2 декабря 1961 года в Ленинграде. Учился в театральной студии ЛГУ. В 1986 году окончил Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии им. Н.К.Черкасова (курс И.П. Владимирова). Служил в Мурманском Драматическом областном театре, затем вернулся в родной город и с 1988 года играет в питерских театрах, снимается в кино. В 2004 году за исполнение роли Кречинского удостоен Высшей театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой Софит». Женат. Двое сыновей.

 

Личный пример и «дозированные» бабушки

 

— Михаил, воспитание двоих сыновей — огромный опыт. Что было взято вами из собственной семьи, а что – ваше личное «ноу-хау»?

 

— У меня было на ком тренироваться! Мой первый «ребенок» – это мой брат Максим, который младше меня на 12 лет. Поэтому, когда я сам стал отцом и начал заниматься своими детьми, у меня действительно уже был опыт. Так что, можно сказать, у меня трое детей! (смеется)

 

Но я не считаю, что я – воспитатель. Наоборот, никакой я не воспитатель, а дети растут сами, как трава. Что значит «воспитывать»? Это можно сделать только своим примером. А когда ты редко видишь ребенка, то каким примером ты можешь воздействовать? Тогда нужно сразу же выписывать бабушек, но с дозировкой.

 

— Что значит «с дозировкой»?

 

— (смеется) Бабушка несколько часов в день перед едой!

 

— А как же внушение, оно важно, как метод воспитания?

 

— Нет, неважно и даже противопоказано детям.

 

— Почему?

 

— А внушение ничего не даст, потому что это угнетение личности. Свой опыт не передашь на словах. Говорят, что умные учатся на своем опыте, а мудрые на чужом. Но чтобы стать мудрым, надо пройти большой путь, а когда ты его прошел, чужой опыт тебе уже не нужен. Такой вот парадокс!

 

Наставления, нотации в большинстве вариантов действуют как давление, а любое давление противопоказано.

 

С другой стороны, об этом легко говорить, когда дети уже большие. Можно выдумывать разные воспитательные уловки и рассказывать, какой я мастер педагогики. На самом деле, это все выдумки, фикции и вранье, и с годами понимаешь, что никого нельзя ничему научить, если человек сам не захочет учиться. А вот собственным примером можно чего-то достичь.

 

Допустим, родители читают книжки запоем. Ребенок видит – что-то не так, что-то происходит: взрослые все время сидят в очках, уткнувшись в книги. И он тоже начинает читать! Не обязательно каждый будет это делать, но что потянется к тому, что родителям интересно, – факт. А если ты будешь говорить ребенку: «Читай книги!! Читай книги!!!!» Он возненавидит и тебя и книги. (смеется)

Пути к ответственности

 

— Вы сказали, что в воспитании «тренировались» на брате Максиме. А почему так произошло?

 

— Мои родители развелись еще до моего рождения, а затем сошлись снова, поэтому, несмотря на развод родителей у нас с братом один отец. Когда должен был родиться Максим, мама вновь осталась одна.

 

В роддом ее провожал я. Так получилось, что никого из старших рядом не было. Мы с мамой жили на окраине города, в Сосновой Поляне, а бабушка в центре – на канале Грибоедова. В тот день мама проснулась и сказала: «Миша, проводи меня в роддом!» Я с радостью «задвинул» школу, и мы поехали на трамвае. Добирались довольно долго, около часа.

 

А когда родился брат, было естественно, что необходима моя помощь. Технические вопросы мы, конечно, выясняли, но никакого распределения обязанностей не существовало. Мама спрашивала, допустим: ты заберешь сегодня Макса? Если требовалось, я шел за ним в ясли или детсад.

 

— А кто учил вас воспитывать брата? Кто стал мужским примером в семье? У вас с Максимом был дедушка?

 

— Моего родного деда по материнской линии я не видел – он умер за три года до моего рождения. Но у мамы был отчим – дед Гриша. Вот он и уделял мне время – гулял со мной, и как я понимаю, замечательно ко мне относился. Когда мне исполнилось четырнадцать, его не стало.

 

— А вы помните момент, когда почувствовали, что вы для брата – авторитет и он вас слушается?

 

— Нет, я иногда поддавливал его своим авторитетом, но в основном вел себя с ним на равных, хотя уже был взрослым. Мы вместе играли в футбол. Сначала я был круче, а потом он незаметно подтянулся и физически мы стали наравне. Я мог с ним бегать, прыгать, лазать, где угодно.

 

В этом преимущество молодых пап. Они могут резвиться и нырять с детьми, и это главное. Когда у ребенка старый папа, он получает сразу отца — мудреца-аксакала, которому уже не до игр.

 

— У ваших сыновей тоже большая разница в возрасте?

 

— Володя – сын моей жены Тамары от первого брака. Когда мы поженились, он был совсем маленький. Петя младше его на тринадцать лет. Их отношения похожи на наши с Максом – никакого покровительства, они тоже барахтались на равных. Вовка — мудрый парень, и башка у него на месте. Он классный.

 

— Они уже взрослые. Кем стали?

 

— Володя окончил матмех в Петербургском государственном университете, потом учился в адъюнктуре военного училища им. Можайского, уволился в звании капитана и ушел в гражданскую сферу. Женился. Сейчас у него самого растет сын – Платон, которому скоро исполнится шесть лет и на будущий год он пойдет в школу. Хитрый рыжик: похож на всех сразу – на папу, на маму и на бабушку.

Петр серьезно занимается музыкой.

 

— Гены все-таки повлияли?

 

— Конечно! Родители актеры, дядя Максим – музыкант. Подсадили парня на музыку, как на наркотик. (смеется) Учился в театральном институте, но ушел оттуда.

 

— Почему?

 

— Сказал, что то, что они делают в институте, — это не театр. А настоящий театр – другой. Кроме того, он считает, что во время учебы у него не остается времени на музыку. Они с товарищами создали собственную группу «AL’KOV», но он пишет и для других коллективов.

 

— В поступке Пети – уходе из театрального института и его словах, что «это не театр» – вы увидели смелость?

 

— Да, это были смелость, отчаяние, что угодно, и вряд ли он отдавал себе отчет в том, что его ждет дальше. Однако он все равно целенаправленно занимается тем, чем хочет – музыкой. Он рано съехал от нас, снимает квартиру. Конечно, я пытался влезать со своими советами и вправлять ему мозги, но ничего из этого не вышло. Петя стал общаться со сверстниками дни напролет и не очень прислушивался к моим нравоучениям.

 

— Вы такую раннюю самостоятельность воспринимаете положительно, это вероятно, хорошо для мужчины?

 

— Нет, я оцениваю это как данность. Это есть и с этим ничего не поделаешь. Можно ему пожелать только добра. Ну, будешь переживать, пить корвалол, звонить, канючить, ныть – и что?

 

Я считаю, что любой путь к ответственности – это взросление и развитие, пусть так и будет.

Основа актерской профессии

 

— Многие актеры говорят в интервью, что собственным детям актерской стези не желают из-за ее сложности и нестабильности и всячески этому препятствуют. Как отговорить ребенка поступать в театральный и надо ли?

 

— Отговаривать бесполезно. Актерская профессия это болезнь, и, например, из моих однокурсников актерами работают всего несколько человек.

 

— Если это болезнь, то поясните – некоторые здоровы, а остальные больны, или наоборот?

 

— Все больны, только кто-то реализовывает свою болезнь, сублимирует и получает удовольствие, а кто-то, поддавшись модному веянию, идет в театральный, учится и даже оканчивает его, но не испытывает поступательного движения и в дальнейшем никакого развития не происходит. Кто-то, в конце концов, говорит себе честно, что, видимо, не надо было, а кто-то продолжает мучиться, поступать в театр, работать там и не признаваться себе в ошибке до самого конца. Такое тоже бывает. Иногда люди уходят из профессии из-за бытовых причин: реализоваться не получается, а надо что-то есть, зарабатывать, а работы нет. В общем, это может быть целый набор обстоятельств. Если отговаривать молодых поступать, они еще больше захотят. Больше того, они будут видеть в этом кокетство.

 

— Скажут, что старшее поколение боится конкуренции…

 

— И такое может быть. Я бы посоветовал задать ребенку вопрос, и чтобы он ответил на него не вслух, а сам себе: для чего он хочет туда поступить и зачем планирует стать актером? Сможет ли вытерпеть лишения, с которыми предстоит столкнуться?

 

Другое дело, что сейчас в силу перекошенности времени они думают, что актерство – это легкие деньги от съемок в сериалах.

 

— Но ведь это правда…

 

— Не совсем так, потому что изначально их берут сниматься за копейки, им очень тяжело пробиться, чтобы и заработать, и получить хорошую роль. Но главное в нашей профессии все-таки театр. Так было, есть и будет.

 

Молодое поколение нацелено на деньги, потому что они по-другому себя не видят, а театральные традиции утрачиваются.

 

— Вы преподаете в театральной студии. Какие они, современные студенты – любители театра?

 

— Начну с того, что это просто студия, не дающая диплома, но они занимаются актерским мастерством. Не совсем так, как в театральном институте – днями и ночами, но с большой отдачей. Они очень интересные и умные – читают книги, пытаются разобрать проблему с философской точки зрения, в том время как я хочу от них органики и техники. У нас уже есть спектакль, а в этом году прошел новый набор – к старым ученикам добавились новые.

Прошлое, будущее и главное

 

— Вы согласны, что нынешнее молодое поколение более слабое — у них меньше двигательная активность, они в основном за компьютерами — не играют во дворе, не бегают?

 

— Не всегда, есть такие упертые, которые занимаются своим здоровьем, но в возрасте ближе к тридцати. Качаются, ходят в фитнес центры, но это ничего не дает. Они умирают не реже тех, кто курит и пьет. Никакой статистики здесь нет. Они просто просаживают жизнь, тупо накачивая мышцы и «занимаясь здоровьем». Говорю «тупо», потому что духовный рост ничто заменить не может, а духовно не вырастешь в фитнес зале. Там в итоге все сводится к одному: ты смотришь на женский пол, а женский пол смотрит на тебя. Ерунда это все.

 

— Ваши сыновья спортивные?

 

— Спортом не увлекаются, но Вовка, и я ему завидую по-хорошему, купается в Колонистском пруду в Пушкине до самых холодов. Когда было тепло — Платона приобщал к купанию, и даже осенью его туда затаскивал. Сезон у него заканчивается, потому что становится неудобно — льдинки режут ноги.

 

— Что вы почувствовали, когда узнали, что вы уже дед?

 

— Я понял, что я еще папа и до сих пор не чувствую себя дедом. Вот когда я хожу по дому с больной поясницей, то да, я ощущаю себя дедушкой, а на самом деле я – папа, брат и даже сын.

 

— Если сравнивать ваше детство и Платона, его сверстников, есть что-то в плане развлечений, может быть игрушек, чего вам не доставало?

 

— Ничего нового не скажу. Выбор у них огромный, только в нем отсутствует самое главное, что было у нас с лихвой – улица, живое общение и возможность безбоязненно отпустить ребенка гулять во дворе. При этом родитель был уверен, что он там. Даже если он ушел, знал, что он вернется.

 

Но нельзя же отменить интернет и будущее. Оно проступает как солнце сквозь решетку. У нас свой сценарий жизни, у них – свой. Будущее можно оценивать и понимать мозгами, что да, оно другое. Но все равно они лишены общения. Да, они ходят в садик, а свободно гулять по улице, как я в их годы, – нет.

 

— А вы не думаете, что «зависание» молодежи в социальных сетях для них аналог вашего общения во дворе? Они же все время вывешивают картинки в инстаграмме…

 

— Исходя из того, что они другого не знают, они общаются на полную катушку.

 

Родные люди

 

— Вам доводилось общаться с отцом Володи, как складывались ваши отношения? Что вы посоветовали бы делать мужчинам, когда они становятся отчимами при живом отце?

 

— Мы общаемся, и у нас хорошие отношения изначально. Когда он бывает в Питере, они с Вовкой встречаются. Он приходит к нам в гости.

 

Это нормально. А как еще может быть? Это же его родной папа!

 

— Бывает иначе…

 

— Иногда, таким образом, люди себя развлекают. Они считают, что имеют право что-то запрещать, пускают в ход амбиции, обиды, все эти животные низменные чувства. Мы же обычно в первую очередь думаем о себе, а это в высшей степени эгоизм, хотя никто не отменял способность думать. Но людей не отговоришь от удовольствия запрещать видеться с ребенком. Это ущербность, комплексы. Порой набор комплексов дает потрясающую ауру. Каждый отличается своими комплексами и становится индивидуальностью. Некоторые буквально купаются в этих комплексах.

 

— В одном из интервью вы сказали, что вам родного отца заменил актер Михаил Семенович Светин, с которым вы играли в одном спектакле. Как это произошло?

 

— Общаться мы стали после «Свадьбы Кречинского», где мне досталась роль Кречинского, а Михаилу Семеновичу – Расплюева. За несколько месяцев до знакомства на сцене нас представили друг другу, сведя в кафе на Садовой. Светин был очень против того, чтобы я играл Кречинского. Ему показалось, что я слишком молодо выгляжу, и на моем фоне он будет древним стариком, а ему этого не хотелось. Поэтому изначально я в постановке не участвовал, а затем худрук театра Татьяна Казакова посмотрела первый акт, решила поменять состав актеров и предложила мне эту роль. На следующий день после премьеры Светин позвонил мне и сказал: «Мишка, извини, я был не прав!»

Мы много общались — беседовали по телефону, по дороге из театра домой, ходили друг к другу в гости. Мы и разговаривали, и молчали. Самое интересное, что у нас получалось молчать не вынужденно, а естественно.

 

— Что вы почерпнули от него в плане житейской мудрости? Иногда слова не родных по крови людей оказываются своевременными и полезными…

 

— Еще как! Мне очень его не хватает, потому что я чувствовал отцовское отношение. Он меня ругал, давал мне советы, те самые, которых в детстве не было. Светин был очень мудрым человеком.

 

Например, он мне советовал вести себя по-другому с Петькой, когда тот, допустим, поздно приходит и что ему надо сказать. «Перестань к нему приставать, ты неправильно делаешь!» Это оказалось абсолютно верно. Михаил Семенович и сам с Петей говорил – по телефону, по видеосвязи, по скайпу. Глядя на это, я понимал, что я полный профан в воспитании.

 

Михаил Семенович помог мне решить вопрос с жильем. Тем, что у нас сейчас есть квартира, я обязан бабушке, которая за полгода до смерти уговорила маму провести родственный обмен. Меня прописали в бабушкиной комнате. А Светин уже много лет спустя помог достучаться до чиновников, и они расселили, наконец, нашу коммуналку.

 

— Вы общаетесь со своим родным отцом?

 

— Да, и это общение помогла наладить моя жена Тамара. Как-то мы сидели у телевизора – показывали рекламу с моим участием. Был такой забавный ролик клиники с фразой «А тебе, лысый, я телефон не скажу!» Вдруг Тамара сказала: «Миша, ну что ты, как безродное племя! Батя твой в Питере живет, а вы не общаетесь!» Я разыскал его телефон, мы созвонились и стали встречаться. Он помог мне отремонтировать мою тогдашнюю машину.

 

Не скрою, мне хотелось бы знать о нем больше. Но, к сожалению, мы общаемся редко.

 

— Предполагаю, что ваш отец очень вами гордится…

 

— Однажды ему даже помогла моя известность. Он ехал на моей машине и нарушил правила. Его остановили инспекторы ГИБДД, а он говорит им: «Вы знаете, чей это автомобиль? Опера Зверева из «Бандитского Петербурга!»» и отца отпустили без штрафа! (смеется)

 

— Считается, что актерская семья удачна, если один реализует себя в творчестве, а на втором супруге быт. Вам удавалось найти время на семью, или все было на Тамаре?

 

— Я считаю, что и до сих пор все на Томе. Я участвую по возможности, но основная заслуга сохранения семьи — ее. Тамара зажгла этот очаг и поддерживает в нем огонь все время. А я так, дров принесу иногда, а Тома уже их пилит колет, и складывает в поленницы.

 

Фото Анны Цветковой, из личного архива Михаила Разумовского и открытых источников в интернете