«Обстригите мне косы!» Или имидж услышанных детей

— И челку косую? Эх, гулять, так гулять! — взмахнула ножницами парикмахер.

Я с тревогой в сердце наблюдал, как на пол сыпались густые локоны. Их растили годами, рассчитывали на «жирные» косы. В ближайшие годы про них придется забыть. А может, забыть и навсегда. Душу грела лишь одна единственная мысль: иногда процесс лучше возглавить. Иначе через несколько лет дочь захочет выкрасить волосы в зеленый цвет, заплести дикие дреды, вывести агрессивный «ирокез» и пополнит армию носителей вызывающей безвкусицы. Будет смело, но некрасиво. Правда, тогда моего мнения уже никто не спросит. Уж лучше меньшее из зол, но, как говорится, сообща.

Запретить никогда не поздно

Резкую смену имиджа дочь затребовала практически в канун десятилетия. Косы она и раньше носила крайне неохотно, предпочитала простенькие хвосты, а летом и вовсе выбирала свободный от резинок и заколок стиль и носилась с подружками по двору с распущенными волосами. Навести хотя бы видимость порядка у нее на голове удавалось лишь путем сложных, изнурительных переговоров, больше напоминавших освобождение заложника. Увещевания, уговоры и даже угрозы и лишения действовали не всегда.

Аккуратная прическа — вопрос, по которому наша послушная и замечательная дочь поднимала восстание и была готова стоять до последнего. Не считаясь с потерями. Любая лишняя попытка собрать волосы в пучок вызывала надутые губы и обиженный взгляд. Даже на оформление самого простого хвоста дочь шла как на эшафот. Соглашалась на это лишь ради похода в школу. На этом – все!

И вот случилось то, чего никто не ожидал.

— Обстригите мне косы. Хочу каре с удлинением! — заявил ребенок по возвращении из школы.

— С чего вдруг? — попробовал запротестовать я.

Каре с удлинением — достаточно взрослая, даже несколько экстравагантная прическа, которая, на первый взгляд, мало вяжется с девятилетним ребенком. Через пару месяцев будет десять, но это ситуацию почти не меняет.

— Не рановато? — еще раз настойчиво поинтересовался я.

Тут же вспомнил рассказы моей собственной мамы. Ей первые сережки папа подарил лишь на совершеннолетие. Наши дети с проколотыми ушами чуть ли не с рождения и этим сильно отличаются от бабушек, но есть же какие-то границы. Каре с удлинением в третьем классе! Не слишком ли?

— Не дави, — посоветовала жена. – Запретить никогда не поздно. Они же растут… Они же девочки…

Робкие попытки поговорить с дочерью насчет пацанов ни к чему не привели. Думал, влюбилась. Однако стоит на своем — в классе одни дураки! Судя по осторожным, но внимательным наблюдениям, поводов для беспокойства действительно пока нет. Переписывается и перезванивается разве что с подружками, по телефону общается открыто, в комнате не закрывается. На улицу лишний раз тоже не рвется, после школы не задерживается. Спокойно делает уроки, а свободное время посвящает любимой бумагопластике.

Уроки внеклассного макияжа

В принципе, вопрос с прической и прочими свободами самовыражений можно закрыть легко. Без денег никто ребенка стричь не будет. Но вот что будет потом, когда финансовая зависимость от родительского кошелька начнет таять? В конце концов, никто не мешает накопить на стрижку из карманных денег.

Сейчас девятилетнего ребенка без родителей, конечно, вряд ли пустят в парикмахерскую с подобными заявками. Однако уже через пару лет дочь станет подростком. Девчонки развиваются быстрее пацанов и в подростковом возрасте иногда выглядят весьма взросло. В голове сразу куча громких сообщений из разных регионов страны: ученица пришла 1 сентября в школу с ядовито-зелеными волосами; две школьницы побрилась под новобранцев… Дальше больше — кольца в носу, серьги в губах…

Я не ханжа и могу с пониманием отнестись ко многим интересным экспериментам. Но считаю, все должно быть к месту. Зеленые волосы вряд ли настраивают на ответственный учебный лад.

Больше чем уверен, на вызывающие поступки идут неуслышанные дети. Да, где-то надо сказать категоричное родительское «нет». Однако по себе знаю, тотальные и абсолютные запреты ни к чему хорошему не приведут. Чтобы человек адекватно воспринимал требования старших, иногда нужно ему уступать. Иначе он начнет принимать решения лишь ради того, чтобы они были вразрез с требованиями родителей. Пружину нельзя закручивать бесконечно. Рано или поздно она распрямится. Так, кажется, говорят.

Смелая, взрослая, но вполне аккуратная прическа, без лишних вызовов обществу — повод ли для категоричных запретов? Девочка всего лишь хочет казаться женщиной. Ведь это вполне естественно.

Принять окончательное решение помогло воспоминание об одной классной руководительнице. Шли семидесятые годы прошлого столетия. Чопорные общественные взгляды на женский образ, строгие правила школьного воспитания…

— Иногда процесс лучше возглавить, — именно эту фразу, взятую мной на вооружение, произнесла пожилая сельская учительница. — Когда мои семиклассницы стали приходить в школу с накрашенными губами и ресницами, я поняла — конфликта с РОНО не избежать. А если еще и в райкоме комсомола узнают… Село есть село, все на виду, все обсуждается и осуждается. Ладно, если на педсовете разберут и родителям попеняют, а если ребенка заклюют? Подростки тоже категоричны — встанут на своем и не отступят, вплоть до исключений.

Она переговорила с родителями, пообщалась с подопечными. По вечерам прямо у себя дома учила девчонок накладывать правильно макияж, делать это утонченно, со вкусом. Это были самые посещаемые внеклассные занятия. Пусть неофициальные, но построенные на доверии. Авторитет учителя стал поистине непререкаем. В обмен на уроки стиля учитель попросил всего лишь об одном — отказаться от косметики на школьных занятиях. Дети охотно пошли навстречу. Яркой индивидуальности им хватало по вечерам, вне школьных стен.

Чувство меры только с чувством свободы

Я пошел навстречу дочкиным пожеланиям. В парикмахерскую двинули вдвоем. Мама пыталась высказывать опасения.

— А ты сможешь все объяснить парикмахеру? Женская стрижка — это не ваша «модельная»…

— Юля сможет, — указал я на притихшую дочку. Было заметно — ребенок волнуется. Не каждый день меняешь многолетние привычки и образы.

Парикмахер смотрела на нас изучающе и недоверчиво. Приступила к делу, только после моего решительного кивка.

— Ты точно сама захотела такую прическу? — то и дело переспрашивала она моего ребенка. — А папу как уговорила? Что значит, не уговаривала?

Было видно, нашему парикмахеру самой интересно участвовать в подобных заговорах.

— Я своей тоже стараюсь прививать чувство вкуса. Она у меня с первого класса ходит с легким мелированием, прически меняем регулярно. Аккуратненько подбираем новый образ, советуемся и обсуждаем. Она в пятом сейчас учится. У них в таком возрасте — кто во что горазд. Не класс, а демонстрация человеческих возможностей. Моей дочери этого уже не надо. Она давно привыкла быть девочкой — яркой и неповторимой, но самое главное — стильной. Откровенных излишеств сторонится. Ей они не нужны. Ей и без того хватает свободы. Нам не нужно кому-то что-то доказывать…

«Нам» — пожалуй, это слово определяющее. Великое дело быть единомышленником с собственным ребенком.

По пути из парикмахерской зашли с дочкой в кафе. Ели картошку фри, разговаривали. Ребенка словно прорвало. Такого открытого общения давно не было. Поймал себя на мысли, что очень соскучился по ней. Видимся каждый день, а вот так доверительно поговорить давно не получается.

Будни разложены по полочкам и подчинены определенному сценарию — работа, «рисовашка», школа, домашние задания. На отступления от правил нет ни желания, ни времени. Даже в выходные дни нет никакой возможности остановиться и осмотреться по сторонам. Посмотреть новым взглядом на своих собственных детей. Понять, как сильно они изменились и выросли. Им уже не три года, им уже почти десять, и старые шаблоны безнадежно устарели.

Шаблоны! Слово-то какое — неподъемное. Потихоньку привыкаю к мысли, что чувство меры можно воспитать в ребенке только вместе с чувством относительной свободы.