Дети считают меня неандертальцем…

— Расскажи про своё детство! — каждый вечер просят меня дочки. В такие моменты, я становлюсь для них человеком с другой планеты. Они слушают мои рассказы с заметным удивлением, открыв рты и затаив дыхание. Им трудно, почти невозможно постичь судьбу человека, у которого в детстве «не было ничего». Как бы я ни старался, какие темы ни подбирал, рано или поздно любой рассказ о прошлом сводится именно к этому. Мне кажется, я напоминаю им неандертальца, выросшего без компьютера и планшета, без мобильного телефона и чипсов.

«Ни войны, ни мира»

— Да, да! Всего два телеканала и мультики по десять-пятнадцать минут в день, — вещаю я зловещим голосом в полумраке ночного прикроватного светильника.

При этом девочки не испытывают ко мне даже толики жалости. Напротив, в их глазах зачастую просыпается едва заметная зависть. Они точно знают, что сейчас начнётся самое важное.

— А девчонок в пионерском лагере мы мазали зубной пастой. Ночью пробирались в палату, выдавливали из тюбика и пальцами рисовали им брови, тени, подкрашивали губы… Самой главной вредине делали боевой раскрас дикого команча… Вы знаете, кто такие команчи?

— А мы вредные? — игнорируют мой вопрос.

— Ещё какие! — успокаиваю я непослушных дочерей.

— А вас девчонки мазали? — не унимается подрастающее поколение.

— Всякое бывало. У нас с ними война была…

— Значит, нас никто мазать не будет, — сокрушённо вздыхают дети. — У нас с пацанами войны нет.

— Но ведь, это же хорошо. Дружба — прекрасное чувство…

— И дружбы нет, — говорят дети. — У нас вообще ничего нет. Ни войны, ни мира.

И вот тут настаёт очередь для моего удивления. Как так — ни войны, ни мира? Оказывается, очень даже возможно. Их война в планшетных компьютерах и смартфонах. Не мальчишки против девчонок, а дроны против аниматроников.

— Вам хоть бегать-то на переменах разрешают? — спрашиваю я у дочек перед тем, как глаза у них окончательно слипнутся.

— Нет, но мы бегаем… — слышу я последнюю фразу.

Перемена – дикая и необузданная

Что ж, ничего нового. Сколько раз нас так же одёргивали на переменах, обещали вызвать родителей и для острастки даже водили к хмурому и ужасному Завпедчасти. Пожалуй, в этом наша общая беда — у моего поколения и детей нынешних. Но – и только. В остальном мы очень разные. Гаджеты и девайсы породили малышей покладистых и беспроблемных. Пока в каждом школьном рюкзаке ждёт большой перемены планшет, можно быть спокойным — никто не собьёт с ног директора и не расхлещет горшок с цветами.

Наши дети ещё умудряются нарушать писаные школьные правила и оставаться озорниками. Боюсь, внуки и правнуки даже не додумаются подложить соседу канцелярскую кнопку на стул и тем самым сорвать контрольную. Я уже не говорю про зубную пасту, которая будет использоваться строго по назначению.

Будь моя воля, я, конечно бы, прописал во всех школьных уставах межурочный досуг. По возможности – дикий и необузданный. Во время перемены дети должны орать и бегать. Иначе однажды они перестанут быть детьми.

С большой благодарностью вспоминаю руководство собственной школы, которое не побоялось весьма смелого эксперимента. Шли восьмидесятые, вместо мультиков по телевизору всё время вещали про перестройку и ломку системы. А в нашей школе – невиданное дело — звучал «Модерн Токинг».

Томаса Андерса и Дитера Болена врубали на всю катушку в актовом зале. Старшеклассников не нужно было уговаривать — ради пятнадцатиминутной дискотеки зрительские кресла быстро расставлялись вдоль стен. Танцпола хватало и большим и маленьким.

В другом конце здания, в большой, просторной рекреации, молодая учительница физкультуры и школьный актив устраивали пятиминутки ритмической гимнастики — новомоднейшего спортивного увлечения. В это можно не верить, но количество курильщиков за углом школы резко сократилось. У них попросту не осталось времени на глупости. Посещать школу стали даже те, кого учителя начали забывать в лицо.

Нет, школа не перестала быть школой. Даже более того, спрашивать за домашние задания и прогулы стали ещё строже. Мы не роптали.

До последнего литра воды

Первый месяц лета моя первоклашка провела в пришкольном лагере. Брать с собой смартфон запретил настрого. В случае чего, воспитатель сам позвонит. Дочь горевала недолго. Как-то пришел за ней вечером. Мой ребенок несется по школьному стадиону со скоростью реактивного зайца. Следом пацан-ровесник с перекошенным лицом и дикими, угрожающими воплями. Сердце уходит в пятки от тревожного предчувствия.

— Подожди! — кричит мне реактивный заяц, пробегая мимо, совершенно не делая попыток спрятаться за мою спину или хотя бы остановиться. — Аниматроники атакуют!

Спустя пару минут преследователь выдыхается, угрожающие вопли утихают. Дочь с гордостью рассказывает мне про вторжение в штаб враждебных аниматроников, нешуточную схватку и безуспешную погоню противника. Я смотрю в ее лицо — раскрасневшееся, мокрое, чумазое и совершенно счастливое. Мысленно сочувствую жене, которой придется стирать очередную партию грязной одежды.

На следующий день ребёнок встречал меня, будучи мокрым до нитки. Благовещенск уже пару недель страдает от небывалой жары. Руководство лагеря организовало День Нептуна. Накануне праздника мы с дочерью делали брызгалку из пустой пластиковой бутылки — проделали в пробке несколько отверстий.

Утром выяснилось, что мой рецепт из прошлого безнадёжно устарел. Детвора пришла в лагерь с большими водяными пистолетами и автоматами. Но, судя по итогам дня, подобная предусмотрительность никого не спасла. Битва явно шла до последнего литра.

— Когда они меня окружили, я пробку сняла и поливала их прямо из горлышка! — с гордостью рассказала мне дочь. – Пацаны сказали, завтра будут мстить. Пойдём, шариков воздушных купим? Надо водяных бомбочек наделать…

Мне кажется, моим дочкам тоже будет, что рассказать своим детям. А я для них все же человек с чужой планеты. Неандерталец, у которого в детстве было всё!