Портрет отца: Священник Дмитрий Березин

Быстрыми штрихами изображает лицо человека художник на морской набережной или на пешеходной городской улочке, но привычные его руки, опытный глаз схватывают что-то такое важное, глубокое, скрытое в человеке. Вот и мы решили рисовать портреты отцов. А пока работает художник, поговорим с нашими героями об их отцах и собственном отцовстве, о детстве и детях. И в разговоре этом, может быть, проявятся очень личные, особенные для каждого переживания. А в целом эти портреты, мы надеемся, позволят нам лучше узнать мужчин современной России в контексте прошлого и будущего.

Материал был подготовлен по инициативе прихожан храма Казанской иконы Божьей Матери. 

Священник, настоятель храма Казанской иконы Божией Матери с. Молоково (Видновский округ). Председатель Миссионерского отдела Московской епархии. Родился в 1981 году. Кандидат экономических наук (ГУУ, 2005 г.). Богословское образование получил в ПСТГУ (2007 г.).
Руководитель интернет-журнала для настоящих пап «Батя». Активно выступает за учреждение в России Дня отца 25 октября.
Женат, отец четверых детей: София 2005 г.р., Вера 2007 г.р., Федор 2010 г.р. и Анастасия 2013 г.р.

Священник Дмитрий Березин, руководитель журнала «Батя», отец четверых детей. Художник: Анна Доронкина.

Об отце: «мне хватало того, что он просто есть»

Мой папа — человек спокойный. Я не помню, чтобы он когда-нибудь ругался. Может быть, один-два раза что-то и было, но это был сверхповод.

Однажды к нам пришли гости, и друг не захотел отдавать мою машинку, хотел забрать ее с собой, а она очень мне нравилась. Я устроил по этому поводу скандал, отец меня вынес из комнаты и успокоил. Я не помню, отдали ли мы игрушку (по-моему, да), но я помню именно этот момент, когда он так спокойно со мной говорил-говорил-говорил. При этом он не обещал, что купит такую же, а просто убеждал: «ну давай отдадим, это же гости, он маленький…»

Особых мер воздействия от отца я не помню, мне хватало того, что он просто есть. Зимой мы ходили на лыжах. Когда жили в Йемене (отец там работал), то на Красном море ездили на подводную охоту регулярно.

Я в принципе человек достаточно замкнутый, то есть я предпочитаю одиночество. Даже когда с родителями жил, я у себя сидел и не вылазил. Поэтому я не сильно страдал, что мне мало уделяют внимания, мало времени со мной проводят. Мне даже лучше было, что не проводят.

О взрослении и автостопе: «нужно научить родителей тебе доверять»

Чтобы жить нормально, нужно научить родителей тебе доверять.

У меня друг учился на физфаке, и они там много ходили в походы. Я тоже стал ходить, этот процесс мне нравился, был близок. И он потом плавно перетек в автостоп.

Начал я ездить в 2000-ом, а закончил в 2004-ом. Побывал на севере – в Архангельске, Петрозаводске, Питере, на юг мы особо не ездили – разве что в Киев, а на востоке – везде: Самара, Челябинск, Уфа, Омск, Новосибирск, Тюмень, Красноярск, Канск, Иркутск, до Владивостока по Байкало-Амурской магистрали через Тынду, Комсомольск-на- Амуре, Хабаровск, затем Петропавловск-Камчатский. 40 тысяч километров я насчитал. «Экватор пройден» — на языке автостопщиков.

Мы съездили в первый раз на Грушинский фестиваль с будущей, (как потом оказалось) супругой Мариной на полном контроле родителей, у родственников останавливались на полпути. И этим же летом я уехал на Байкал. Каждый раз отзванивался, где была возможность, с таксофона: «я там-то». Проехал, вернулся через месяц, уже завоевал определенное доверие. Даже, может быть, какая-то гордость была – определенное достижение сына. Следующий год еще проще: держишь связь, но главное – сам не допускаешь каких-то бездумных поступков.

Дмитрий Березин с супругой Мариной. Утро после свадьбы. 2004 г.

На старших курсах первого вуза я начал жить отдельно – мои родители научились мне доверять (я надеюсь).

Дмитрий Березин с супругой Мариной. Через 8 дней после свадьбы. Байкал. 2004 г.

Об «отношениях взаимной ответственности»

Я мало о себе рассказываю родителям. Есть те, кто постоянно делится, а я обычно даю какие-то итоги.

Первый вуз мы вместе выбирали, обсуждали, рассуждали, общались, смотрели. Отец сам энергетик, но не было такого, чтобы родители сказали: «Поступай сюда – и все!» Я поступил и в энергетический тоже, но выбрал Университет управления. Просто потому, что там было больше девчонок, чем в энергетическом. Это к вопросу о том, чем руководствуется человек, выбирая путь своей жизни (смеется).

Когда я поступил во второй вуз – в Свято-Тихоновский, я просто пришел, сказал. Естественно, это не так прям внезапно все происходило, но некоторые вещи были неожиданными для родителей. О принятии сана, я не помню, как сообщил. Но тем не менее получил в итоге: «Давай». Не было каких-то таких вспышек: «ой, ужас!» или «какой ты молодец!». Они были готовы принимать мои решения. Они знали уже, что у меня есть какая-то внутренняя мысль, почему и зачем я что-то делаю. У моих родителей хватило мудрости доверять моим поступкам, а, надо сказать, это не всегда просто. У нас получились «отношения взаимной ответственности».

Сейчас мои родители довольно активно участвуют в жизни нашей семьи. У меня сложный график: часто не бываю дома, на службу надо рано уезжать, я люблю по ночам работать. Поэтому, когда дети были совсем маленькие, бабушки нас очень сильно выручали. И продолжают. Всегда можно позвонить – и тут же приедут, останутся с детьми, отведут, заберут. Мои родители живут в деревне, и мы туда можем спокойно привезти детей. Приезжаем – там ждут, там все для детей сделано. Есть тыл.

Семья Березиных. Дедушка и внуки

О детском плаче: от первого ребенка до вселенского спокойствия

У меня брат на 10 лет старше, поэтому я никого не нянчил.

Когда София родилась, ощущения, конечно, были очень радостные. Но ребенком она была шумным, а мы были родителями молодыми и нервными. Она кричала, не хотела спать, детский плач просто выводил из себя.

Родитель же страдает, когда ребенку плохо, а он не знает, что сделать. Часто он начинает злиться, шлепать ребенка, прыгать и скакать вокруг, чтобы остановить плач, но все это не работает. У родителя паника.

С Настей, с четвертым ребенком, а может, даже с Федором, пораньше, пришло какое-то вселенское спокойствие. Да, ребенку плохо, но я сделал все, чтобы ему было хорошо: поменял памперс, покормил, покачал… Может быть, перегулял, вовремя не уложил. Программы и минимум, и максимум выполнены. Остается только терпеть. Ходишь и терпишь. Или как-то повзаимодействуешь, но уже без паники.

Священник Дмитрий Березин с детьми

Я часто вижу, как дети плачут, например, на крестинах, а бедные родители вокруг них «уси-пуси». А я думаю: «ну, плачут и плачут, дети орут – с кем не бывает». И вообще, со временем я научился различать несколько видов плача: от обиды, от страха и одиночества, от боли, капризный плач и, наверное, ещё несколько вариантов. Сразу ясно, как реагировать и нужно ли вообще.

О времени на детей: «давай поиграем 5 минут»

Выходных у меня, можно сказать, нет, потому что в выходные я служу обычно. А в будни дети учатся, да и я редко когда в будни сижу дома. Как в классических семьях, чтобы семья на выходные куда-то поехала, такого практически не бывает. Мы собираемся обычно в доме, он недалеко от храма, но видимся по чуть-чуть. Я даже мало участвую во всей этой логистике: из школы на кружки, секции, с кружков домой – вся эта чехарда ложится на плечи Марины. Чаще всего мы встречаемся вечером дома или же утром перед школой. Они рассказывают что-то из своей жизни.

Вторая дочь Вера сама все знает, что ей надо сделать, какие домашние задания выполнить – и каких-то технических вопросов с ней не возникает. Она самодостаточный ребенок, ей спокойно одной. София, старшая дочка, совсем другая – ее надо обнять, надо с ней поговорить, что-то сказать. С Федором – какой-то спорт, какие-нибудь поделки, еще что-то по возможности, читаем с ним пока регулярно вечером. С младшей Настей — поиграть, попрыгать, поскакать.

Каждому ребенку нужно уделить внимание. Пусть по две минуты, по одной, но пришел, со всеми поздоровался, кого-то обнял, кого-то что-то спросил, всех детей отметил. А дальше – по мере необходимости.

Нельзя ребенку говорить: «У меня сейчас нет времени, не мешай». Нельзя его отталкивать просто потому, что ты занят. Можно сказать: «Сегодня не могу вообще никак, давай поиграем пять минут — и все». И дети это понимают. Поиграли 10 минут в итоге, дальше: «извини, не могу». Но нужен этот диалог. Ребенок должен чувствовать свою важность и нужность. Тогда будет все нормально.

Семья Березиных. Дети

О чепухе и серьезных увлечениях

Есть качества детей, которые мне нравятся. Понятно, что они еще по-детски юлят, но в них есть прямота и честность, есть доброта, которая прячется где-то иногда за жадностью и всем прочим, и есть высокий уровень доверия родителям. Мы стараемся этот уровень сохранить. И есть открытость.

Бывают дети, у которых интересы сразу явно проявляются, но обычно они формируются позже. Секции есть, книги есть, уроки есть, но надо детям и просто играть, иногда нужно заниматься чепухой. А из чепухи рождаются интересы. Вот Феде для кровати нужно было штору сделать, чтобы закрываться от всех, он с линейкой ходил, измерял, потом все эти вещи на бумагу перекладывал. Потом мы с ним на основе чертежа учились рисовать трехмерные предметы на бумаге. Пока не очень получилось, но потихоньку из таких кирпичиков что-то складывается.

Пытаться родителям делать из ребенка кого-то конкретного – неправильно. Вот у родителя задача – вырастить пловца или музыканта, а ребенок будет сопротивляться, брыкаться. Мне кажется, это странная задача. Но когда ребенку начинает что-то нравиться, он хочет чем-то сам заниматься, нужно придумывать, как в этом помочь.

Священник Дмитрий Березин с сыном Федором

О походах: «три дня должны там пробыть»

Летом неподалеку от нашего храма проходит военно-полевой лагерь, наш приход участвует. Я старшим дочкам предложил поехать. Говорю: «Три дня вы должны там пробыть. К концу третьего дня я вас спрашиваю, остаетесь или нет. Мое желание такое, чтобы вы дошли до конца. Но я вам даю выбор». Я очень обрадовался, когда они не дали задний ход, остались там. К концу третьего дня сказали: «Папа, ты нас сегодня не забирай». Я не знаю, что бы делал, если бы они сказали: «больше не хотим!» Я бы поворчал, но пришлось бы сдержать слово свое.

София и Вера Березины в лагере

Пока они там жили в палатках, бегали, «одичали» так, что не хотели, чтобы смена заканчивалась, мы с Федором сходили в водный поход на необитаемый остров на Москве-реке. У похода должна быть цель – вот мы такую интересную выбрали.

Родители не должны навязывать интересы, но, если что-то хочешь привить, то нужно втягивать, показывать, как это здорово. Вот наши дети втягиваются потихоньку.

Семейная водная прогулка

Об отцовской правоте: «это не обсуждается»

Мама может пожалеть, обнять, иногда покричать, стукнуть кулаком по столу, проявить какую-то эмоцию и чувство, а папа – стабильный. Сказал: «Ты не прав, должно быть так-то» – это не обсуждается. Если обсуждается, то: «Твои аргументы?» Аргументов нет обычно. Тогда – не обсуждается (смеется).

Можно спорить, но спорить обоснованно. Я детей к этому приучаю. Стараемся обсуждать секции, куда они хотят ходить, что надеть, например. В зависимости от возраста какие-то конкретные вещи.

Я постоянно подкалываю детей в хорошем смысле. Указываю на их недостатки, на их ошибки в полушутливой форме. Мне кажется, особенно в подростковом возрасте, это важно, потому что объяснять серьезно-серьезно – скучно и нудно. Читать нотации и ругаться – бесполезно. А в диалогичной юморной форме ты и не обижаешь никого, и при этом доносишь свою позицию. Можно с ней не согласиться, но я говорю: «Я так считаю».

Отец должен держать все на контроле, понимать, что в жизни ребенка происходит. Понятно, есть какие-то детали неважные – забыл сменку, еще что-то. А есть фундаментальные – какие изменения характера происходят, в нужный момент в нужную сторону направить, сказать правильные слова.

С сыном Федором на фестивале «Папин день»

О взрослых разговорах: «В школу не повезу!»

Дети разные. Кто-то более эмоциональный, кто-то более рационального склада ума. Мне кажется, как только ребенок начинает разговаривать, логическое объяснение возможно. Мы с детьми разговариваем как с взрослыми, понятно, что адаптируя какие-то понятия. Настя в три года размышляет логично, здраво, на шаг вперед даже иногда думает.

Вот, например, заходит речь о собаке. Кто-то из детей говорит: «Купите!» Ну, я говорю: «Вот у тебя кошка на даче, ты много за ней ухаживаешь? Раз в две недели погладишь – и все? А кто каждый день ухаживает? Дедушка». Желание ребенка понятно. Но нужно объяснять и обязательства, и последствия на примерах.

А вот еще недавно была ситуация с Софией. Ей не нравилась школа, нужно было перевести. Но, куда планировалось, она не прошла по баллам. В итоге попала в школу, которая находится в другом районе. И вот она в очередной раз говорит: «Папа, отвези меня с утра». А это значит в 6 встать, в 7 выйти, а лучше раньше, так как пробки. Я говорю: «Не отвезу». Она: «Печально». Тогда я объясняю: «Ты же сама выбрала школу. Ты завалила экзамен в другую, потому что учить не хотела, сюда решила идти». Она отвечает: «Да-да, мне тут нравится». Тем не менее, через такой анализ она увидела цепочку, которая ее привела к ситуации, что теперь надо самой рано встать и рано поехать, увидела результат собственных действий три года назад.

Мне кажется, в такие моменты отец и дает понимание жизни. Сказал спокойно, и дальше продолжается жизнь, но уже ребенок понимает, что он в определенной степени несет за нее ответственность.

Подготовила Анна Ионычева.

Художник: Анна Доронкина.