Когда ребенок расстроен и готов заплакать или когда ребенку не нравится и не хочется что-то делать, как быть? Объяснять и уговаривать? Читать нотации? Заставлять? «Батя» выбрал три рассказа о папах, которые умеют без лишних нервов убедить ребенка.
Папа забирал Аришу из садика. Помогал шнуровать ботинки, а пуговицы на куртке она сама умеет застёгивать. И вот готовы они на выход, а на папу с соседней лавки смотрит мальчик.
Ариша говорит:
— Папа, а он на тебя смотрит. Может, он думает, что ты пришёл за ним и заберёшь его с собой?
Но оказалось совсем не так. Мальчика звали Пашей, за ним еще не пришли, а он так не хотел уходить домой самым последним! А кто же хочет?
— Роман, — представился папа мальчику и пожал ему руку.
И вдруг продолжил чужим стеклянным голосом:
— Уважаемый Паша, я сюда пришел не просто за Аришей. Я давно за вами наблюдаю, Паша, и хочу вам сообщить, что имею намерение произвести вас в ранг Капитана детского сада.
Паша слушал не моргая. Он моментально захотел быть Капитаном. Кто же не хочет?
— Вы согласны? — уточнил то, что и так было видно, человек по имени Роман.
Паша был даже больше, чем согласен.
— Только одно условие, — предупредил Роман.
Паша был согласен даже больше, чем на одно условие. И всё еще не моргал.
— Об этом никто не должен знать, — прошептал Роман. — Видишь ли, если другие узнают, что ты Капитан этого детского сада, — представь, что тут будет! Никто не захочет уходить домой! А разве это воспитательницам нужно? Все капитаны покидают свои корабли последними: корабли, самолеты, детские сады. Они секретным образом проверяют, всё ли в порядке, и уходят домой. Давай-ка сбегай в вашу комнату, посмотри, всё ли там хорошо, и сразу дуй обратно.
Паша убежал, а Роман снова превратился в папу и подмигнул Арише. Паша быстро вернулся и они втроём вышли на улицу. Папа посадил Пашу на плечи и стал самолётом, а Паша — капитаном самолёта. А потом Ариша. По очереди. Пока за Пашей не прибежала его мама.
И папа с Аришей почти вернулись в свой дом, как Ариша сказала:
— Пап, а я тоже хочу быть Капитаном детского сада.
— Хочешь? Значит, будешь, — отозвался папа. Какой добрый! — Только никому не говори об этом. И особенно Пашиной маме — потому что она на плечах катать тебя не сможет.
До школы ждать долго. Решил Алешка сам научиться читать. Достал он книжку.
И оказалось, что чтение — самое простое дело.
Видит он — в книжке дом нарисован, говорит:
— Дом.
Видит лошадь, говорит:
— Лошадь.
Обрадовался Алешка, к отцу побежал:
— А я уже читать умею!
— Хорошо! — сказал отец. — Давай посмотрим, как ты читаешь.
Показал отец Алешке другую книгу.
— Это что? — спросил.
Видит Алешка — на картинке жук нарисован с зонтиком, а под ним что-то написано.
— Это жук с зонтиком, — объяснил Алешка.
— Вовсе это и не жук с зонтиком, — сказал отец, — а вертолет.
Перевернул отец страницу:
— А это что?
— А это, — отвечает Алешка, — мячик с рожками и ножками.
— Это не мячик с рожками и ножками, а спутник, — сказал отец.
Тут он протянул Алешке еще одну книгу:
— Теперь эту почитай!
Алешка открыл книгу — нет в ней ни одной картинки.
— Не могу, — сказал, — здесь без картинок.
— А ты слова прочти, — посоветовал отец.
— Слова я не умею, — признался Алешка.
— Вот то-то и оно! — сказал отец.
И больше ничего не сказал.
Исполнилось Алешке семь лет. Пошел он в школу, чтоб научиться читать и писать как следует.
Школьный год еще не кончился, зима только-только в осенних днях стала проглядываться, а Алешка уже и читать, и писать, и даже считать умеет. Книжку может прочесть, если она крупными буквами напечатана, слова на бумаге написать, цифры сложить.
Сидел он раз на уроке, в окно смотрел, а солнце прямо Алешке в лицо светило. На солнце Алешка всегда курносый: он сморщился и нос у него стал, как китайское яблочко. И вдруг Алешка почувствовал, что ему надоело учиться. Читать он умеет, писать тоже да и цифры складывать. Что же еще!
Алешка поднялся с парты, портфель взял и пошел к выходу.
— Ты куда? — спросила учительница.
— Домой! — ответил Алешка. — До свидания!
И ушел.
Домой пришел и говорит матери:
— Я больше в школу не пойду!
— А что же ты будешь делать?
— Как что? Ну… работать буду.
— Кем же?
— Как кем? Ну, как ты, например…
А мать у Алешки врачом работала.
— Ладно, — согласилась мать. — Вот тогда тебе небольшое поручение. Выпиши лекарство больному, у которого грипп.
И мать дала Алешке маленький листок бумаги, на котором рецепты пишут.
— А как его писать? Какое лекарство нужно? — поинтересовался Алешка.
— Писать латинскими буквами, — объяснила мать. — А какое лекарство, ты сам должен знать. Ты же врач!
Алешка посидел над листком бумаги, подумал и сказал:
— Мне эта работа что-то не очень нравится. Я лучше, как папа, работать буду.
— Что ж, давай, как папа! — согласилась мать.
Вернулся домой отец. Алешка — к нему.
— Я больше в школу не пойду, — говорит.
— А что же ты будешь делать? — спросил отец.
— Работать буду.
— Кем же?
— Как ты! — сказал Алешка.
А отец у Алешки мастером работает на том самом заводе, где «Москвичи» делают.
— Очень хорошо, — согласился отец. — Давай работать вместе. Начнем с самого легкого.
Достал он большой лист бумаги, свернутый в трубку, развернул и сказал:
— Вот перед тобой чертеж новой машины. В нем есть ошибки. Посмотри какие и мне скажи!
Алешка посмотрел на чертеж, а это не машина, а что-то совсем непонятное: линии сходятся и расходятся, стрелки, цифры. Ничего здесь не разберешь!
— Я это не умею! — признался Алешка.
— Тогда я сам поработаю, — сказал отец, — а ты пока отдохни!
Отец склонился над чертежом, лицо его сделалось задумчивым, серьезным.
— Пап! А почему у тебя на лице елочки? — спросил Алешка.
— Это не елочки, а морщинки, — сказал отец.
— А почему они?
— Потому что учился я много, воевал, работал много, — сказал отец. — Это только у бездельников кожа гладкая.
Алешка подумал, подумал и говорит:
— Пожалуй, я завтра опять в школу пойду.
Однажды папа попросил Петю:
— Сходи, пожалуйста, в булочную за хлебом!
— Мне лень! — ответил Петя.
— А ты, оказывается, ленивый! — сказал папа. — Это плохо!
— А разве ленивому плохо? — возразил Петя. — Лежишь себе на диване, сосёшь «Барбариски» и читаешь при свете торшера интересную книжку с картинками. Вовсе даже неплохо!
— Неплохо, — согласился папа. — Но представь, что рабочие с карамельной фабрики вдруг скажут: «Нам лень делать конфеты!» Тогда ты останешься без «Барбарисок».
— Ну и пусть, — ответил Петя. — Можно читать и без карамелек. Так даже полезно для зубов.
— Хорошо, — сказал папа. — А если электрики скажут, что им лень давать ток? Выключат они свои рубильники и пойдут отдыхать. Как ты будешь читать в темноте?
— Ну и пусть, — ответил Петя. — Я буду читать только днём, а вечером просто лежать. Так даже полезнее для глаз.
— Ладно, — сказал папа. — Но ты забыл про писателей и художников, которые делают книжки. Однажды они скажут: «Нам лень сочинять и рисовать!» Тогда что ты будешь читать?
— Ну и пусть, — ответил Петя. — Я буду просто лежать. Это ещё полезнее для глаз.
— Допустим, — сказал папа. — А теперь представь, что мастерам-мебельщикам станет лень делать диваны и кровати. На чём ты будешь тогда лежать?
— Ну и пусть, — ответил Петя. — Можно прекрасно лежать на полу. Говорят, что на твёрдом лежать ещё полезнее.
— Ладно, — сказал папа, — а если строители домов…
— Понятно, — перебил Петя. — Тогда я просто буду гулять по улице. Дышать свежим воздухом ещё полезнее, чем лежать.
— Вот и прекрасно! — сказал папа. — Раз ты будешь гулять по улице, то зайди, пожалуйста, в булочную за хлебом!
Но больше всего я боюсь темноты. Папе это не нравится еще сильнее. Он говорит, что лучше уж пусть я боюсь собак. Тут хоть основания есть! Собака хоть укусить может, если, конечно, ее попросить. Но что может сделать темнота?
У Коли Булкина мама знает все. Подойди к ней, когда хочешь, даже если она спит, и спроси: «Ма-а-ам, что нам за-а-адано?» — она, даже не открыв глаз, тотчас ответит и, представьте, не ошибется!
Папа походил по кухне, удивляясь тишине, прерываемой лишь мерными ударами по стеклу. Это, стукаясь панцирем, плавала в аквариуме черепаха. Папа некоторое время осмысливал непривычную тишину, а потом осознал, что дома он ОДИН-ОДИНЕШЕНЕК.
Сложно понять и принять, что деменция неизлечима, но можно продлить светлый период.
Актер театра и кино Сергей Перегудов о зрелом отцовстве и о том, как востребованному артисту успевать быть папой и как быть родителем в тревожные времена.