В Рождество все немного волхвы…

В России ширится традиция постановок вертепных театров — семейных и приходских. Таким бодрым зачином можно было бы начать рассказ о вертепном искусстве вообще и его нынешнем положении в искусстве.

Но откровенно говоря, «ширится» — не совсем подходящее слово. Вернее, совсем не подходящее. Потому что масштаб этого процесса — не количественный (в цифрах — так и вовсе мизерный).

Масштаб этого в том, что в наш век информационного общества и засилья  «гаджетов» и «девайсов» людям по-прежнему важны вечные сюжеты. Масштаб этого в том, что люди  до сих пор находят что-то созвучное своей жизни в традиционной культуре, к которой относится вертепное искусство.

Потому что Традиция шире традиционной культуры. И потому что Рождество вечно.

Ирина Жуковская с дочерью готовятся к выступлению

«Стихийно, без начальства, без указаний сверху, само по себе появилось движение — много людей одновременно и в разных местах стали ставить вертепы, и никто не может этому помешать. – Рассказывает Александр Греф, организатор фестиваля и один из создателей театра «Бродячий вертеп», сам сделавший немало для возрождения традиций вертепа в стране. – Фестиваль, который называется «Старый Новый Год» проводится уже в пятый раз. Мы выделили семейные и школьные коллективы особо, в отдельный фестиваль, потому что это все-таки любительские, домашние или приходские вертепы. Фестиваль маленький, камерный — потому что сам вертеп это все-таки камерное мероприятие, частное дело, семейное или приходское. За пять лет у нас участники не повторялись.»

В этом году фестиваль проходил 14-15 января в помещении театра «Бродячий вертеп», который располагается  в ЦДТ «На Вадковском». Помещение маленькое,  очень уютное, с развешанными по стенам куклами и старинными музыкальными инструментами, созвучное камерности вертепного представления. Ведь сам сюжет Рождества, то есть рождения Человека — очень человеческий и интимный.

Дева днесь Пресущественнаго рождает, и земля вертеп Неприступному приносит; ангели с пастырьми славословят, волсви же со звездою путешествуют.

Эти слова из рождественского кондака можно считать своего рода «аннотацией» к вертепному действу.

Вертеп

И само Рождество — чудо из чудес, которое с трудом может принять разум, ведь Бог не просто родился, а родился в  пещере. Именно так – «Бог в пещере» и назвал одну из глав в своей книге «Вечный человек» Гилберт Кийт Честертон. В переводе же с церковно-славянского «вертеп» и есть пещера, на современном языке вертепный театр мог бы именоваться, например, «Театр Одной Пещеры». В вертепном действе социальное и сакральное поменялись местами. В смысле земном, бытовом — социальный статус Христа, как говорится, «ниже некуда». Он родился в пещере, как бездомный бедняк, Он являет собой пример «ничтожнейшего» по человеческим меркам фигуранта жизни.  Его же социальный антагонист Ирод — напротив,  могущественнейший из живых существ, царь, властитель, по своей воле распоряжающийся жизнями людей, вершащий судьбы.  В бытовом смысле Ирод выше Младенца, в смысле же истинном, надбытовом, бытийном — он оказывается ниже. Мир вывернутый наизнанку. Бог в пещере и ничтожество на троне.

Именно эта несоразмерность и несоответствие статуса социального статусу метафизическому зафиксирована в самой конструкции вертепа: на верхнем этаже, вровень с ангелами и Звездой Царей — Младенец, Мария, Иосиф, безымянные пастухи и волхвы с пышными именами, которые донесло до нас предание — Каспар, Бальтазар, Мельхиор. В нижнем ярусе — мир земной, мир непреображённой плоти, мир страстей,  где людьми правит «человеческое, слишком человеческое», мир, который «не знал, что жизни счет начнется с этой ночи». Это  как игра в «истина –ложь». Причём, сторонний наблюдатель (хотя внимающий этой истории не может остаться в стороне) знает изначально, условно говоря, «кто хороший, кто плохой». Это входит в правила игры вертепа.

«Распев» на сцене

В вертепном действе, как и в самой жизни радость не дистилированная, не беспримесная. Она нарушается  опасностью и страхом,  срастворяется с горем, смешивается со смертью.  Второй пласт вертепного повествования — это Ирод, его воины, Рахиль, олицетворяющая всех матерей, плачущих по избитым младенцам, сама смерть, чёрт из преисподней. В самой рождественской драме, как в зачатке, содержится вся будущая драматургия евангельских событий: избиение младенцев как прообраз  неминуемой смерти

Христа, младенец с «прободенною утробой», как Распятый Христос, которого прокалывает пикой римский солдат, рыдание Рахили как будущий плач Марии, утешения ангела как предвозвестие будущего Воскресения.

Вся драматургия рождественской истории пронизана противопоставлением мнимого и истинного. Власть Ирода оборачивается ничем, слабость Младенца — силой истины; ложное знание земного царя противостоит «Солнцу Правды»;  воля человека — воле Божией, детская беспомощность контрастирует со всемогуществом. Вообще сама логика, сам дух христианства учит нас, что  земная значимость человека не всегда соразмерна его значимости в другом измерении, что явленное нам может не быть адекватным тому, что за ним кроется. На сочетании несочетаемого — как, например,  всемогущества и беспомощности — по выражению Честертона, «зиждется вся поэзия нашей веры». И все эти достаточно условные и сложные вещи в вертепном действе выражены со всей безусловностью и силой  традиционной культуры.

«Распев» на сцене

Совместное создание вертепа и последующее его обыгрывание способно стать настоящим семейным событием. Тут тебе и творчество в чистом виде, причем всех видов и для всех членов семьи: для папы — плотничанье и проектирование, для мамы — изготовление кукол и декораций, для детей — озвучивание кукол, игра. И попутное изучение Святого Писания, и размышления по поводу прочитанного, и обмен мыслями, и репетиции, и трепет выступления перед публикой, пусть часто и невзыскательной!  А поиск и отбор драматургического материала — то есть текста самого действия, разучивание колядок, которые сопровождают выступление, как бы обрамляя его! Тут вся семья может попробовать себя в роли коллективного фольклориста, или исследователя традиционной культуры. Ну и, конечно, то, что называется разговоры о смысле жизни — о жизни и смерти, об истине и лжи, о кажущемся и явном; ведь, как бы выспренно это ни звучало, это те самые «витамины» для души, без которых не растет ребенок, человек не становится Человеком.

За кулисами

В создании вертепного театра без папы не обойтись. Тут папа — всему голова! Потому что помимо своего дидактически-смыслового наполнения вертепный театр состоит из весьма тяжёлой материальной конструкции, воплощение которой в жизнь как ничто другое пристало главе семейства. Сегодня в интернете можно найти схемы конструкций вертепа, рекомендации и пояснения. Классика — это двухъярусный театр, однако вертеп может иметь и один, и три яруса-этажа (с дополнительным измерением ада, куда проваливается Ирод, а можно и без него обойтись — слишком много чести).

 
Побывав на фестивале, могу засвидетельствовать,  что многообразие вертепных театров неистощимо, как сама жизнь. История одна, а вариаций — множество.

Несмотря на то, что само вертепное действо — вещь сезонная, подготовкой и репетициями можно заниматься весь год. Кроме того, это Рождество – оно вечно, а земное время-то течет. Дети растут. Вот в семье Екатерины и Андрея Гусевых — семеро детей. Лет с пяти выступать начинают все. «Владела нами только любовь ко Христу и своим детям» — сказала во вступительном слове Екатерина Гусева. Теперь семейный вертеп выступает регулярно, иногда даже несколько раз в день — в период Святок. В православной гимназии, или на приходе — как органическая часть праздника, в обычных школах — в рамках культурного ликбеза. Екатерина даже ведет семейный клуб — муниципалитет района Москворечье — Сабурово выделил помещение для занятий с детьми. А все началось, как принято говорить, с частной инициативы.

Екатерина Гусева: «Нами владела только любовь к собственным детям и Христу!»

Другой семейный вертеп показала  семья Жуковских, в которой пятеро детей, и начинают они активно участвовать в постановке с 3-х лет. Ирина Жуковская с мужем Александром работают в ДК «Северный», для тамошних детей впервые и построили вертеп, нашли традиционный текст — и пошло-поехало.

Александр Жуковский, руководитель коллектива «Распев» с колесной лирой

Сейчас в их семейном вертепе выступают трое из пятерых детей, причем, младший, Тимофей — самый младший и из всех участников фестиваля.

Тимофей Жуковский — самый юный участник фестиваля

Справедливости ради надо отметить, что причислить семейный вертеп «Распев» (так называется коллектив Жуковских) к любительским — значит слукавить. Коллектив вполне профессиональный. Руководитель коллектива Александр Жуковский играет на народных инструментах, которые традиционно сопровождали вертепный театр, все вместе — жена, муж  и дети поют, как дай Бог каждому. И раскованность на сцене профессиональная чувствуется. На такое исполнение начинающим вертепщикам сложно рассчитывать. Но тут главное — не «как», а «что», простите за банальность. Лично я решила попробовать на следующее Рождество поставить свой семейный вертеп — может, косоватый, неуклюжий и смешной, но зато свой! Ну а подготовку можно начинать хоть сейчас…

Надо только собраться с силами, и попробовать быть волхвом не только в Рождество!