«Кидайте камни, бейте фонари!»

Об уважении к старшим как залоге детской безопасности.

Ночь. Улица. Фонарь. В пучке света двое — по метру с кепкой. Издали, в сумерках, в самом сердце притихшего сквера фигурки кажутся совсем крохотными и беззащитными. А ну как обидит нехороший человек? На всякий случай озираюсь по сторонам – вроде посторонних не видно.

«Маньяк» по умолчанию

Тропинкой через сквер пользуюсь регулярно — каждый вечер по пути домой. Можно бы по центральной улице и оживленным тротуарам, но так короче. Поначалу было жутковато. Вечерами, да еще зимой место совершенно пустынное. Казалось, что нарваться на неприятности – раз плюнуть. Однако со временем привык. Единственные люди, которых иногда встречаешь – пара собаководов с большими овчарками.

Но вот мальчишки — это что-то новенькое. Оба с ранцами, явно из ближайшей школы, бредут домой после второй смены. Что они делают здесь в такое время?

Фото: Артем Кашканов, artem-kashkanov.ru

Всё просто — швыряют камни. Целятся в люминесцентную лампу уличного фонаря. На вид обоим лет по 10, не больше, однако швыряют хорошо и метко. Пару раз слышится характерное «дзинь», отлично различимое на фоне тишины вечернего парка. Правда фонарь не гаснет, стекло прочное. Долго ли выдержит?

Ускоряю шаги, думаю, сейчас разбегутся в разные стороны. Пацаны – ноль внимания. Не дойдя пять метров, останавливаюсь, жду, пока обратят внимание. Обратили, целое мгновение разглядывали меня отрешенными взглядами и тут же принялись за старое.

– Вы знаете, сколько стоит эта лампочка? – стараясь сохранить спокойствие, интересуюсь я.

В ответ слышится нецензурное, но вполне определенное. Пацанов цена вопроса не беспокоит.

– А родители готовы оплатить разбитую лампочку, – теперь уже намеренно повышаю голос. Стараюсь привлечь внимание гуляющих неподалеку собаководов.

— А ты у них спроси, — нагло отвечает более меткий.

Впрочем, назревающий разговор, да еще и на повышенных тонах мальчишкам явно не по душе. Оба демонстративно делают последний бросок, а потом нехотя, совершенно без боязни обходят меня на тропинке и медленно удаляются.

Наблюдаю им вслед, понимаю, что в следующий раз все может окончиться совершенно по-иному. Эти двое просто не обратят на меня внимания. Они явно никого не боятся. И дело не во мне или в моей тщедушной фигуре и мягком голосе. Эти дети в принципе не боятся взрослых. Они отчетливо понимают свою абсолютную безнаказанность и точно знают — никто их за шкирку не схватит, подзатыльник не даст, за ухо к родителям не отведёт. Отсюда поведение на грани откровенного хамства.

Даже в этом совершенно пустом вечернем парке они ощущают полную неуязвимость. Точнее, особенно здесь. Взрослый человек, напавший на двоих детей в глухом, пустынном парке, — это маньяк. Причем по умолчанию. Неразбитая лампочка никого волновать не будет.

С голой грудью на пулеметы

– А хочешь, я в тебя сейчас кину, – словно читая мои мысли, кричит один. И словно желая подтвердить намерения, подбирает увесистый булыжник. Второй ведет себя более сдержанно, стоит рядом, переминается с ноги на ногу, но любопытства не скрывает. Он явно заинтересован финалом этой непростой сцены. По её результатам примет собственное решение. Не исключено, что пожелает последовать примеру товарища.

Понимая, что попал в непростое положение, все же пытаюсь сохранить лицо.

– Попробуй, – вновь, как можно спокойно говорю я.

Пацаны нагло улыбаются, но окончательно переходить грань дозволенного все же не решаются. Бросают камень себе под ноги и с веселым хохотом убегают.

Домой бреду в смешанных чувствах. Самолюбие ущемлено, греет только мысль о спасенной лампочке. Мальчишки не переступили последнюю черту – это тоже важно. В следующий раз им на пути может попасться одинокая старушка или беззащитная девчонка. При полном отсутствии барьеров сломают судьбу и себе, и ближнему.

Жить не видя берегов – занятие опасное само по себе. Люди все разные, не всегда встречаются чистоплюи типа меня. В следующий раз нарвутся на агрессивного и бескомпромиссного, которого не будет волновать мнение общества и ярлык маньяка. Кого потом винить? Наверное, родителей, которые не приучили уважать окружающих. Увы, но детям от того будет не легче.

На мой взгляд, умение ребенка не мешать окружающим — это соломка, которую могут подстелить только самые близкие люди. Скромность и уважение к обществу эффективная защита от лишних неприятностей. Именно от лишних, ведь даже самый продвинутый войсковой бронежилет не может гарантировать абсолютной защиты для жизни воина. Однако все же позволяет свести к минимуму многие опасности для жизни и здоровья. Лучше так, чем идти с голой грудью на пулеметы.

Пейзаж на фоне хулиганства

С двумя наглыми пацанами вновь увиделись всего пару дней спустя. Не скажу, что встреча оказалась неожиданной. Почему-то знал: эти двое просто так с кривой дорожки не свернут. Слишком самоуверенными показались во время первого свидания. На этот раз вновь никаких неожиданностей — ситуация как под копирку с предыдущей. Тот же вечер, та же улица, и естественно, фонарь. Те же самые камни.

Правда, на этот раз в мою сторону ноль внимания. Абсолютное пренебрежение к моей скромной персоне. Пацаны явно знают, что в парке нет видеокамер. Я, во всяком случае, ни одной не заметил. Не полицию же вызывать, в конце концов. Хотя, может и стоило, однако что я им покажу? Неразбитую лампочку? Или всё же дождаться пока они ее хряпнут? В подобных ситуациях невольно ставишь себя на место родителей. Каково это – платить за шалости собственных детей? Лампы большие, дорогие, не одну тысячу рублей стоят.

Не придумав ничего лучше, подхожу ближе, достаю из кармана смартфон, демонстративно держу его на уровне глаз – имитирую видеосъемку.

— Э-э-э, слышь! Ты в курсе, что детей нельзя снимать без разрешения родителей? Мы несовершеннолетние, — возмущенно проводят мне ликбез юные хулиганы. Гляди-ка, грамотные.

– Я разве вас снимаю? Я снимаю красивый вечерний пейзаж – улицу, фонарь. Красота-то какая, – делано изумляюсь. – Пейзажи на улице снимать не запрещено. Я же не виноват, что вы сами в мой кадр лезете…

Мальчишки заметно тушуются. Отбрасывают камни, как по команде натягивают на самые носы глубокие капюшоны.

– Если в «Вконтакте» выложишь, будем в суде разговаривать, – предупреждают напоследок заметно помрачневшие пацаны.

– Я лучше этот пейзаж в полицию отправлю.

– А нам все равно ничего не будет. Четырнадцати ещё нет.

– Ну так и волноваться нечего. Можете спокойно продолжать кидать камни. Кстати, в школу тоже копию отнесу. Вы же из «четвертой»? – киваю на просвечивающие сквозь деревья светлые окна общеобразовательного учреждения.

– Нет! – единодушно отвечают мои вечерние собеседники.

– Так тем более! Незачем вам бояться последствий. В этой школе запись посмотрят, да выбросят. Скажут: «Это же не наши дети!» Давайте, давайте, швыряйте дальше…

Пацаны улепетывают прямо по газонам, не разбирая дороги, продираясь через заросли карагача. Нервы не выдержали. Домой иду в приподнятом настроении. Самолюбие на высоте, душу греет чувство выполненного долга и надежда, что эти дети в ближайшее время по собственной глупости в неприятности не влезут.

Прошёл месяц. В сквере я их больше не встречаю. Наверное, возвращаются из школы домой по центральной улице, по оживленным тротуарам. Так даже безопаснее.