Скажи-ка, дядя! Памяти 1812. Часть I

Журнал «Батя» начинает серию публикаций, приуроченную к 200-летию Отечественной войны 1812 года.

 

В нынешнем году исполняется 200 лет Наполеонова нашествия. Эта дата никак не пройдёт незамеченной в школах, где учатся наши дети. О, история! Насколько интересна эта наука, но до чего же скучно зачастую она преподаётся! Зазубривание дат, фамилий, численности войск… И как редко кто-либо из служителей Клио рассказывает нашим детям главное – причинно-следственные связи исторических событий! А ведь именно их понимание и делает историю наукой.

 

Кто объяснит ребёнку, что же стряслось с нашей родиной в 1812-м году, если школьная училка окажется на это не способна? Конечно, батя!

 

В этом году, уже скоро, стукнет 200-я годовщина войны с Наполеоном 1812 года. Первой в истории нашей страны Отечественной войны.

 

Знаешь, почему ее назвали именно так?

 

Видишь ли, так сложилось, что к тому времени войны между государствами в основном велись небольшими силами. Армии были либо полностью составлены из наемников, либо собирались из феодалов и их слуг, родственников и «добровольцев»; эти армии составлялись на краткое время. После войны их распускали, вчерашние воины вновь возвращались к мирной жизни. Большинства населения такие войны почти не касались. Чуть позже речь шла уже о регулярных армиях – но военные действия между ними тоже почти не касались мирного населения.

 

И только для победы над Наполеоном Бонапартом потребовались всенародные усилия. Усилия всего Отечества.

 

Никак нельзя сказать, что герои этой войны в России совсем уж забыты. Им посвящены сотни книг, картин, десятки кинофильмов, да и сами они (те, кто пережил «вторжение двунадесяти языков», и не просто пережил, но и от всей своей русской души вломил этим самым «языкам», чтоб раньше Парижа не останавливались) оставили немало воспоминаний, и даже стихов.

 

Однако за давностью лет величие их подвига, безусловно, несколько подзабылось. Попробуем же вспомнить, чем на самом деле была первая Отечественная война.

 

Стрелы из прошлого: как все начиналось

 

Время войн революционной еще Франции против европейских стран закончилось в 1802-м году (еще через два года Наполеон официально перестанет быть республиканским консулом и коронуется императором). Но подписанный мирный договор не принес мир в Европу.

 

Наполеон быстро обнаружил, что воевать и грабить – куда приятнее и проще, чем соревноваться с соседями в «мирном строительстве». Нелегко было только что закончившей тяжелую войну, а до того пережившей кровавую революцию державе равняться со странами, в которых как-то обошлось без народных волнений.

 

Один наш писатель в свое время заметил: чем трудиться, изобретая колесо самому, гораздо проще свинтить его с соседской телеги! Именно таким способом император Наполеон предпочитал решать проблемы своей страны: войной и грабежом соседей.

 

И началась новая война – с Англией в 1803-м, с Австрией и Россией – в 1805-м.

 

В этой войне Наполеон наглядно продемонстрировал свои лучшие качества полководца. Австрийцы, вместо того, чтобы дожидаться соединения с русскими войсками, позволили разбить свои ударные части в приграничных сражениях. И, совершенно как в 1812-м, русская армия осталась один на один с превосходящими втрое силами Наполеона.

 

Стрелы из прошлого: Михаил Кутузов против императора Наполеона

 

Именно тогда, в 1805-м, в Австрии и Венгрии произошло почти то же самое, что и в 1812-м году перед битвой при Бородино: отступление русской армии, по мастерству исполнения равное победе. Первоклассные действия русской армии под командованием Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова не позволили Наполеону одержать решительную победу.

 

Это случится и позже, в 1812-м. Именно тогда беззаветное мужество и мастерство частей князя Петра Ивановича Багратиона, прикрывавшего отход русской армии, раз за разом срывали атаки втрое-вчетверо превосходящих сил. Ведь маршал Мюрат, имея 40-тысячную армию, так и не смог разбить 7-тысячный корпус Багратиона. В 1812-м его подвиг повторит генерал Неверовский – и опять же против Мюрата.

 

И именно тогда в нескольких битвах (уступавших, конечно, по масштабу Бородину) выяснилось: наполеоновские маршалы – отнюдь не сам Наполеон. Ни Мортье, ни Удино не смогли противостоять Кутузову без своего великого императора.

 

Увы, после соединения сил Кутузова, подкреплений из России и остатков австрийской армии нашего полководца отстранили от командования. Первое большое, или, как тогда говорили, генеральное сражение между русско-австрийскими войсками и французами под командованием именно Наполеона закончилось разгромом наших войск под Аустерлицем.

 

Стрелы из прошлого: Бородино до Бородина

 

После этой войны почти сразу же началась война между Россией с Пруссией против Франции. И почти сразу же прусские войска так же, как и австрийцы, потерпели страшные поражения на границах страны. Фактически у Пруссии не осталось армии. Как и у австрийцев, среди прусских генералов не нашлось никого, кто мог бы подобно Кутузову вывести армию из-под удара лучшего полководца Европы (которым до поры до времени считали Наполеона).

 

Русским войскам вновь пришлось воевать почти в одиночку с превосходящими силами французов. И вновь французы убедились, что русские генералы ничуть не уступают им самим ни в военном мастерстве, ни в доблести. А в 1807-м году под немецким городом Прейсиш-Эйлау состоялось второе генеральное сражение между русскими и французами.

 

Силы с обеих сторон были почти такими же, как под Бородино. Французами командовал лично император Наполеон; русскими – генерал Беннигсен Леонтий Леонтьевич. В битве под Бородино он будет начальником штаба Кутузова; один из героев Эйлау, Петр Иванович Багратион, под Бородино возглавит левый фланг русской армии.

 

Многие, многие герои 1812-го задолго до «вторжения двунадесяти язык» сражались с Наполеоном еще там, под Эйлау, стараясь не подпустить его к русским границам.

 

Это сражение не принесло победы ни Наполеону, ни русской армии. Впервые в жизни император не выиграл генеральное сражение. И хотя потом ему все же удастся победить в этой войне, именно битва под Эйлау стала прообразом, «генеральной репетицией» Бородинского сражения.

 

Теперь же вернемся в 1812-й год.

 

Соотношение сил

 

Соотношение сил перед войной 1812-го, на первый взгляд, напоминает соотношение сил перед второй Отечественной войной, начавшейся в окаянном 1941-м году. Примерно та же часть Европы была либо оккупирована неприятелем, либо союзна ему.

 

Следовательно, по численности армий можно, как и в 1941-м, говорить о примерном равенстве?

 

Нет, нельзя.

 

Европа того времени, как, впрочем, и в 41-м, – достаточно густонаселенная страна. Тогда как в России население пока еще не слишком велико по сравнению с европейскими странами, подчиненными Наполеону. Оно разбросано на огромном пространстве, которое летом соединяют веками наезженные речные пути и плохонькие дороги, зимой – санные тропы и дороги по льду рек, а осенью и весной… а осенью и весной… из Москвы в Персию попасть куда проще, чем из Москвы, к примеру, в Рязань. «Всеобщая мобилизация» пока что невозможна в принципе – она попросту кончится позже любой обычной войны.

 

Конечно, отчасти это верно и в отношении наполеоновской армии. Но все же тогдашняя Европа куда как больше по населению, и дороги в ней лучше еще со времен Римской империи. И потому Наполеон смог собрать огромную по тем временам армию, превышающую миллион человек.

 

Непосредственно против России французский император выдвинул около 600 тысяч. Русская армия располагала примерно втрое меньшими силами.

 

 

К тому же французский император «стрелял первым». Это значит, что он сам выбирал направление удара. Русская же армия, стараясь прикрыть от агрессоров всю границу с «империей зла», вынужденно оказалось разделенной на две части – армии Барклая де Толли и Багратиона.

 

Умения и обстоятельства

 

Не всегда на поле боя побеждает тот, кто имеет большую армию. «Воюют не числом, а умением!» — утверждал великий русский полководец, автор «Науки побеждать» Александр Васильевич Суворов.

 

К сожалению, он не успел лично преподать эту науку амбициозному корсиканцу, преставившись ко Господу за 12 лет до начала Отечественной войны. К нашему счастью, во время этой войны значительную часть полководцев русской армии, ее ядро, составляли ученики и сослуживцы выдающегося генералиссимуса российских сухопутных и морских сил.

 

Увы, никто из его учеников не дорос до великого учителя в том, что касалось непосредственно сражений. Суворов мог побеждать врага и при пятикратном превосходстве противника; однако Наполеон – не из тех, кто позволял себя победить и равными силами.

 

К 1812-му году Наполеон сходился на поле боя со всеми сколько-нибудь значимыми европейскими армиями и не потерпел ни одного поражения. Более того, только русская армия сумела добиться хотя бы «ничьей» в 1807-м году в Пруссии под Эйлау; однако позже и она была разбита.

 

Увы, к моменту вторжения французов даже ученики Суворова вынуждены были смириться с горьким фактом: любой из них на поле боя хуже, чем Наполеон. «Уменьем» Наполеон превосходил тогда любого полководца мира.

 

Бывает так, что труды самого выдающегося полководца рушатся из-за некомпетентными вышестоящими генералами и маршалами, а то и прямо неумными королями и императорами. Сколь бы умел ни был генерал, однако и он зависит от тыла, от штабов, от снабжения, от своего монарха, наконец.

 

В этом отношении Наполеон был куда свободнее русских полководцев: они волей-неволей вынуждены были оглядываться на особые мнения и приказы из Петербурга, не всегда компетентные. Полководцем же Наполеоном Бонапартом командовал император Наполеон Бонапарт; тыл и снабжение полководцу Наполеону также обеспечивал император Наполеон.

 

Намерения сторон

 

Вообще-то о намерениях, планах и желаниях сторон можно говорить много, со ссылками на бесчисленное множество исторических источников. Однако попробуем выделить главное, избегая излишних цветистых подробностей.

 

Что нужно было России? Да просто жить дальше так, как она и жила до вторжения, независимо от воли чужих государей. Никаких значимых реформ и изменений в политике внешней и внутренней при Александре I, в общем-то, не было ни до, ни после вторжения 1812-го.

 

Другое дело, что само существование сильной и независимой России не устраивало наполеоновскую Францию… но с какой стати мы должны жить в своем доме по указке Парижа, или Лондона, или Вены? Да чьей бы то ни было – какое у них право диктовать нам?

 

Что нужно было Наполеону? Уничтожить Россию как мало-мальски значимую военную величину в Европе. Это значит – нанести такие поражения армии, чтобы та больше не смогла воевать; разорить промышленность, ограбить население и перебить тех, кто осмелится сопротивляться.

 

Бывает, что иногда вместо безнадежной войны, спасая жизни соотечественников, можно пойти на уступки агрессору. Земли можно вернуть; золото можно добыть или заработать; но чтобы отомстить за поруганную честь, надо для начала остаться живым. В данном случае компромисс был невозможен. Примерно как невозможен компромисс с бандитом, который хочет тебя не только ограбить, но и покалечить.

 

Сейчас мы знаем, как все кончится. Но тогда, в жарком июне 1812-го года, на границах страны стоял втрое превосходивший русскую армию враг. Эту армию возглавлял непобедимый полководец, одерживавший победы и над русскими в том числе. Тылом этой армии была почти вся Европа, всецело и безусловно подчиненная тому самому полководцу. С этой армией и с этим полководцем невозможно договориться, потому что единственным его желанием было – «покалечить» нашу страну.

 

Положение безнадежно? С любой разумной точки зрения – безусловно!

 

Однако Бог – не в силе, а в правде…

 

(Продолжение следует)