Артур Реан: Мужчина не только добытчик

Остается ли семья ценностью для подрастающего поколения сегодня? Чье влияние на детей – материнское или отцовское – больше? Как современные дети и подростки воспринимают своих родителей? О том, что же происходит с современной семьей в России и что можно и нужно делать, о своих отношениях с мамой и папой и собственном отцовском опыте рассказывает психолог, исполнительный директор Федерального проекта «Крепкая семья» Артур Реан.

Артур Александрович Реан — доктор психологических наук, профессор, член-корреспондент РАО, заслуженный деятель науки РФ, председатель Научно-координационного совета по вопросам семьи и детства РАО. Родился в 1957 году в Уфе. В 1979 году окончил Башкирский государственный университет, год проработал стажером-исследователем на психологическом факультете Ленинградского университета, в 1980 поступил туда в аспирантуру. В 1983 году защитил кандидатскую диссертацию, работал в Башкирском университете, затем в Ленинграде в лаборатории педагогической психологии ВНИИ профтехобразования. В 1992 году защитил докторскую диссертацию, работал на кафедре общей психологии Санкт-Петербургского университета. С 1996 года член-корреспондент РАО. С 2004 года профессор кафедры психологии Московского университета МВД, с 2007 года исполнительный директор Федерального проекта «Крепкая семья».

– Артур Александрович, отцовство – одна из главных тем, которые интересуют вас как психолога?

– Мои научные интересы столь широки, что один из коллег как-то пошутил: «Когда читаешь ваши книги, думаешь, что Реан – это не фамилия, а название института». А если серьезно, то в круг моих интересов всегда входили проблемы детей, подростков, девиантного поведения. Это во многом семейные проблемы, и, думаю, поэтому меня пригласили в федеральный проект «Крепкая семья» еще на стадии его создания. Он стартовал в 2007 году, тогда в нем участвовало 9 регионов, сегодня 70, хотя никого к этому не принуждают, просто всё больше людей в России понимает актуальность проблемы.

В проекте выделено пять основных направлений, отцовство – одно из них, но и другие с ним пересекаются. Например, профилактика социального сиротства. Откуда берутся социальные сироты? Часто всё начинается именно с ухода отца из семьи или с того, что отец спивается. Еще одно направление — профилактика правонарушений. На мой взгляд, эта проблема тоже напрямую связана с отцовством. В процессе работы стали уделять отцовству всё больше внимания, недавно совместно с Российской академией образования провели масштабное психологическое и социологическое исследование, в котором приняли участие более семи тысяч старшеклассников из восьми регионов, из разных федеральных округов.

Был там вопрос об отце. Естественно, дети, которые растут без отцов, могли на этот вопрос не отвечать, а звучал вопрос так: какие из перечисленных качеств относятся к вашему отцу? Далее предлагался длинный список положительных и отрицательных качеств (поровну), и вот какие 10 качеств школьники называли чаще всего: добрый, семейственный, авторитетный, надежный, заботливый, умный, мудрый, человечный, честный, ответственный. Ни одно отрицательное качество не вошло в первую десятку! Так дети воспринимают своих отцов. Может, на самом деле отец и не так надежен, не так заботлив, не так ответствен, но если ребенок, отвечая на вопрос, подчеркнул эти качества, значит, в восприятии сына или дочери он такой, и это здорово!

– А в реальности всё не так здорово. Даже во многих полных, внешне благополучных, обеспеченных семьях отцы почти или совсем не участвуют в воспитании детей. И не всегда их можно в этом упрекнуть. Многие приходят с работы, когда дети уже спят или собираются ложиться.

– А еще очень многие неделями отсутствуют. У нас в Российской академии образования есть координационный свет по вопросам семьи и детства, половина членов совета – ученые из РАО, половина – практики, руководители проекта «Крепкая семья». И вот на одном заседании наша коллега из региона привела данные… Точную цифру не помню, но в регионах огромное количество отцов, которые работают вахтовым методом: две недели в Москве, две недели дома, выходные. То есть половину времени отцы отсутствуют. Ясно, что это создает дополнительные трудности, но ведь многое зависит от того, что делает отец в свободные две недели дома, занимается ли он в это время детьми. Есть отцы, которые никуда не уезжают и работают не допоздна, но детьми всё равно не занимаются. Так что это не определяющее. Я сам всю жизнь много езжу в командировки. Сейчас у меня дочь уже взрослая, 32 года, а в ее детстве был случай, когда я семь лет подряд отсутствовал в ее день рождения, но когда я был не в отъезде, всегда находил время для нее, мне в голову не приходило, что можно иначе.

В психологических исследованиях уже давно фиксируются проблемы в общении с родителями у подростков и юношей, девушек. Так, например, в одном из исследований было установлено, что потребность в общении с родителями у старшеклассников удовлетворена меньше, чем наполовину, в то время как потребность общения со сверстниками удовлетворена практически полностью. Еще хуже дело обстоит с качеством общения, его доверительностью, близостью. Так оказалось, что общением с матерью удовлетворен только 31 процент, а с отцом — 9 процентов опрошенных старшеклассников. Изменить экономическую ситуацию в стране мы не можем – сейчас она такова, что многим приходится каждый месяц на две недели уезжать из дома, — но мы можем и стараемся донести до ума отцов, что недопустимо не заниматься детьми, что мужчина не только добытчик, как думают некоторые отцы.

Артур Реан

– Известно ли, в каких регионах, в каких социальных слоях ситуация с семьей благополучней, где отцы больше занимаются воспитанием?

– Я такой статистики не знаю. Конечно, от социума, от менталитета зависит многое, но в глобальном мире даже в мусульманские страны проникают модные тенденции: гражданский брак, отношение к институту семьи как к чему-то устаревшему. Но степень проникновения этих тенденций разная, и в России, судя по исследованиям, она меньше, чем во многих других европейских странах. Десятки исследований молодежи проведены разными учеными разных школ, и всегда семья входит в тройку главных ценностей, а по результатам большинства таких исследований она стоит на первом месте.

– Отвечают, что ценность, а потом женятся (выходят замуж) и разводятся. Даже среди православных, воцерковленных, это уже не редкость.

– Думаю, что одна из причин такой рассогласованности – школьники и молодежь относятся к семье как к ценности, а на практике многие разводятся, — неготовность к семейной жизни. А к ней надо готовить, учить.

Лучше всего, когда ребенок учится этому не целенаправленно, а впитывает с молоком матери, если родители, их отношение друг к другу, к нему таковы, что хочется подражать. Замечательно, когда есть такой пример, но мы же с вами понимаем, что у многих детей такого положительного опыта не будет, а потому нужен школьный спецкурс подготовки к семейной жизни, курс не факультативный. Мы уже обращались в Министерство образования, но не получили никакого ответа – просто не отреагировали они. В устных беседах чиновники из региональных департаментов образования говорили мне: Артур Александрович, не получится у вас, дети и так перегружены.

А нужны ли им такие перегрузки? Я не предлагаю что-то исключать из программы, но сократить некоторые вещи необходимо. Еще когда моя дочь в школе училась, я смотрел ее учебники по математике и физике, и там были вещи, которые раньше изучали только на физфаке или мехмате университета. И это не в физико-математической школе, а в общеобразовательной! Зачем в общеобразовательной школе изучать физику и математику в таком объеме? Многое из того, что было в тех учебниках, предполагает специальные математические способности. Я знаю, что говорю – психологическое образование у меня второе, а до этого я закончил физико-математический факультет.

Школа должна не только знания предметов давать, но и готовить детей к самостоятельной жизни, поэтому я убежден, что курс подготовки к семейной жизни в школьной программе нужен. Многие молодые семьи распадаются (а большинство разводов бывает в первые пять лет брака) именно из-за незнания, какие проблемы в семье почти неизбежны, как их можно преодолеть. С опытом знание приходит, но ты после такого опыта уже в третьем браке. Потому что не получил вовремя знания, необходимые в семейной жизни.

Я не сторонник того, чтобы укрепление семьи регулировали законодательно. Даже поддерживаемая многими идея штрафов за развод кажется мне очень спорной, сомнительной. Я за пропаганду (не побоюсь этого слова!) и просвещение. С определенного возраста надо показывать детям на конкретных примерах, почему семья хорошо, а распад семьи — плохо. Вот в Новосибирске в рамках проекта «Крепкая семья» старшеклассники стали ходить в детский дом, общались с воспитанниками, помогали делать уроки. Когда после нескольких таких посещений руководительница проекта поговорила с ними, попросила поделиться впечатлениями, одна девочка сказала: «Я приложу все усилия, чтобы моя семья никогда не разрушилась». Уже один этот случай показывает, что работаем мы не зря.

Не менее важны положительные примеры. В Ленинградской области провели конкурс «Золотая семья». В каждом районе области нашли супружеские пары, которые прожили вместе 50 и более лет, встретились с ними, познакомились с их опытом, и выбрали в каждом районе семью-победителя, сняли про нее видеоматериал, а завершилось всё фестивалем, на который приехали семьи-победители, и не вдвоем, а с детьми, внуками, правнуками. Каждая семья рассказывала о себе, потом был прекрасный концерт. Я был на этом мероприятии: огромный зал, много молодежи. Потом аналогичные фестивали прошли в Башкортостане, Самаре. Замечательно! Каждое такое мероприятие – вклад в укрепление семьи. Одно дело, когда юношам и девушкам долдонят о том, как хороша семья, и совсем другое – когда они видят конкретные счастливые семьи.

Артур Реан. Фото: сайт партии «Единая Россия»

– А вы росли в счастливой семье? Отец был для вас примером?

– Был. Нас три брата, я старший, средний на полтора года моложе, младший на три. Как принято в российской семье, эмоциональная часть – забота, ласка, переживания за сыновей – была на матери, а ответственность за семью, защиту семьи отец взял на себя. Не на словах – он это не провозглашал, — но мы это видели, чувствовали. Запомнились мне беседы по вечерам. Мне лет 12-13 было, отец приходил с работы. мы ужинали, потом он разговаривал со мной о жизни, и обсуждал очень глубокие темы, я бы даже сказал, философские, притом что образование у него было один класс (а у матери четыре). Интересно ему было со мной, подростком, общаться!

В том, что мы, все три брата, получили высшее образование, немалая заслуга родителей. Люди совсем простые, малообразованные, они не могли нам помочь с уроками, но следили за тем, как мы учимся, им это было не всё равно, а уж как они радовались нашим успехам!.. Я видел гордость отца перед друзьями за то, что я закончил школу с золотой медалью.

Как психолог, я считаю, что гордость родителей за ребенка, за его успехи, очень важна и для установления отношений с детьми, и для повышения у детей самооценки. Разумеется, не надо придумывать заслуги, которых нет, но если у ребенка есть реальные заслуги, отмечайте их, показывайте свое удовлетворение этим перед другими взрослыми. Это не только ребенку, подростку приятно.

Когда мне было уже под 40, в 1996 году, меня избрали членом-корреспондентом Российской академии образования, я тогда жил в Петербурге, а мама оставалась в Уфе (отец умер довольно рано, когда я в аспирантуру поступал), и я сообщил ей об этом. Через неделю узнаю, что она собрала соседей, человек 10-15, и устроила застолье по поводу того, что «Артур у меня стал академиком». Наверное, только матери могут так беззаветно любить своих детей. В психологии существует теория о безусловной любви матери и условной любви отца. По этой теории, мать любит своих детей без всяких условий, какие бы они не были, по формуле: «люблю просто потому, что ты есть». Любовь отца обусловлена определенными критериями, у каждого они свои, но они есть, и здесь формула другая: «люблю, потому что ты делаешь то-то и то-то, потому, что ты такой-то и такой-то».

В исследовании, о котором я вам уже говорил, был и такой вопрос: «Хотите ли вы, чтобы ваша будущая семья была похожа на ту, в которой вы выросли?». 42 процента ответили «да», 34 — «нет» и 24 процента — «не знаю». И там же был вопрос: «Назовите того, кто в процессе взросления оказал на вас наибольшее влияние». Отца назвали 24 процента, мать 57 процентов. Еще называли дедушек и бабушек, старших братьев и сестер, но там совсем небольшие цифры – соответственно 8 и 6 процентов. А вот диспропорция между отцом и матерью настораживает. Конечно, роль матери в воспитании детей огромна, но не должны отцы проигрывать с таким крупным счетом!

Вот я про себя могу сказать, что многим обязан обоим родителям, и что они, их отношения друг к другу, до сих пор являются для меня примером. Не потому, что всё было идеально. Я не очень верю в то, что идеальные семьи существуют. Как во всякой семье, бывали напряженные моменты, конфликты, но никогда не было даже речи о том, чтобы разойтись, чтобы мы с братьями росли в неполной семье. Семью цементирует умение прощать друг друга и находить общие позиции.

В некоторых психологических исследованиях есть вопросы: как вы представляете идеальную жену или идеального мужа? А ответа-то на этот вопрос и нет. Потому, что сама постановка вопроса не та — нет идеальных мужей и жен, но есть идеальные пары: он не идеален, она не идеальна, но соединяясь, они друг другу подходят. Мои родители подходили друг другу, и мы с братьями с благодарностью их вспоминаем.

– Вы уже сказали, что несмотря на частые командировки, всегда находили время для дочери. А как вы ее воспитывали?

– Не просто находил время, а много занимался. Это же не только ребенку необходимо, но и отца обогащает, приносит столько душевной радости, удовлетворения!

Я достаточно строгий отец. Какие-то требования я к ней предъявлял и по учебе, и по поведению. Не скажу, что завышенные, но строгие. Многие друзья мне говорили, что это неправильно, что пока родители живы и могут обеспечить ребенка, надо, чтобы он вел себя, как хочет. Я в этом сомневался, но недавно стал думать: а может, они правы? Однако был случай, когда я убедился, что воспитывал ее правильно. Без подробностей – это личное, — но она поступила так, что я был горд за нее.

Когда она училась в школе, как раз пошла волна распространения наркотиков, и я не боялся говорить с ней на эту тему, объяснял, какие угрозы несет школа, что эту гадость ей может предложить не только какая-то шпана, но и кто-то из подруг. Не жалел времени на такие разговоры и на разговоры по многим другим темам, которые были важны ей в определенном возрасте или в определенном состоянии души.

Отвечая на ваш вопрос, я вдруг понял то, о чем раньше не задумывался: ей всегда было так же интересно беседовать со мной, как мне с моим отцом. Она тоже психолог, поэтому у нас много общих профессиональных интересов, но говорим мы с ней подолгу не только на профессиональные темы, но и на культурные, бытовые, человеческие.

– А братья с вами советовались, как воспитывать детей?

– И братья раньше советовались – у них по трое детей, — и одна из племянниц, у которой уже четверо, советуется. Кроме того, у всех есть мои книжки.

Фото: сайт проекта «Крепкая семья»

– Когда вы принимаете кого-то в свою программу, интересуетесь, как у него с семьей? Ведь вряд ли люди поверят словам о важности и ценности семьи, если узнают, что у того, кто говорит, семья не сложилась или он женат третий, четвертый раз.

– Как ни плох развод, причины бывают разные, не всегда в этом виноваты оба супруга, поэтому мы не ставим таких фильтров. Но недавно в одном регионе – не буду называть – надо было по объективным причинам сменить руководителя программы, и нам оттуда позвонили, назвали имя уважаемого там человека, сказали, что будут его рекомендовать, а через неделю снова позвонили и сообщили, что назначили другого человека. «Почему?», — удивились мы. Оказалось, что первый кандидат сам пришел к ним и сказал: «Я готов много работать, развивать новые проекты, но у меня второй брак, вдруг будут вопросы, дайте, пожалуйста, мне любое другое направление, не семейное». Что я могу сказать? Молодец! Ответственный человек.

А есть среди людей, которые являются сторонниками семейного движения, такие горячие головы, что их приходится сдерживать. В конце прошлого года проходила одна большая конференция по вопросам семьи, и там предложили проект документа, в котором было сформулировано, что можно считать семьей, а что нет. Семья без детей не семья, с одним ребенком не семья, если дети есть, но растут без отца (или без матери – бывает, что один отец растит детей) – тоже не семья. Так было написано в проекте! Я как услышал, немедленно вступил в дискуссию, выступил и на одной, и на другой секции этой конференции и сказал: «Цели мне понятны, но как их добиваться? Хорошо пропагандировать крепкую семью, хорошо, когда детей много, но есть разные причины, почему один ребенок или детей вообще нет».

– Это же просто дикость. Сколько есть семей, где ребенок рождался в первый или второй год, но роды были тяжелыми, и потом женщина не могла забеременеть. Или, наоборот, детей не было 15-20 лет, врачи говорили, что женщина бесплодна, супруги буквально вымаливали ребенка, и она вопреки всем прогнозам рожала в 40-45 лет, естественно, этот ребенок оставался единственным. И это, по мнению авторов проекта, не семья?

– Именно. А женщина, которую муж бросил с несколькими маленькими детьми (или с одним), и она сама их воспитала… Я видел много таких женщин в разных уголках нашей страны. Самоотверженные, жертвенные, целиком себя отдают детям! А бывает, повторяю, что отец один воспитывает детей и тоже вкладывает в это душу. Таких отцов я тоже видел. А горячие головы предлагают такие семьи семьями не считать. Конечно, это предложение не прошло, и на первой секции мне даже бурно аплодировали (хотя это и не очень принято на конференциях такого рода), а присутствовавший там архиепископ Женевский Михаил, как только я закончил свое выступление, с места сказал: «Как вообще могут обсуждать предложение, что семья без детей не семья? Мы в церкви, когда венчаем, провозглашаем, что это семья. С момента венчания!». Я рад, что экстремальные инициативы не находят поддержки.

Артур Реан. Фото: Владимира Ходакова

– С другой стороны, многодетность, может, и хороша, но далеко не всем этот крест по силам. В городе это подвиг.

– Конечно. Вот у руководителя нашего проекта Сергея Павловича Коростелева семь детей, а у меня одна дочь. Так сложилось, у каждого своя судьба, но это не мешает нам вместе пропагандировать семейные ценности. Разумеется, разводы будут всегда, но сделать так, чтобы их стало меньше, чтобы они перестали восприниматься как норма, мы можем. В этом направлении и работаем.