Бессмертие Дерсу

Нет, рассказ не годится. Зима длинна, длинны её унылые вечера. Не хватит рассказа. Нужна книга. Книга толстая, набранная убористым шрифтом, чтобы на долго, на много тягучих вечеров хватило повествования о её героях. И непременно герои должны путешествовать, потому что о чём же ещё читать в студёный зимний вечер, когда и в магазин-то не сходишь, как не о путешествиях по самым дальним и интересным странам! И должна быть книга бессмертной, на иное стоит ли тратить столько вечеров? А написано таких книг немало, сколько приключений выдумали для своих героев писатели! Но дети взрослеют, придуманные приключения уже не так увлекают их и не так им нужны. Им нужна — жизнь. И такие книги имеются.

Многие знаменитые путешественники описывали не придуманные, а самые настоящие приключения. Среди этих книг одна стоит особняком. И её очень нужно дать прочесть своему подрастающему ребёнку. Или читать вечерами вместе, укутавшись в пледы под зелёным абажуром лампы. Мало какая книга даст столько пищи юному уму, тронет ещё чистое сердце, принесёт и практическую пользу.

В.К. Арсеньев

В 1900-м году во Владивосток для несения военной службы прибывает двадцативосьмилетний поручик Владимир Клавдиевич Арсеньев. Назначением в столь далёкий и малообжитый край Арсеньев обязан не провинностям по службе (напротив, все характеристики его как офицера – отменные), а собственным желанием. И уже в 1902-м году он – начальник экспедиции, проводящей военно-топографическую съёмку до тех пор неисследованных областей Уссурийского края. С 1903-го года он – действительный член Общества изучения Амурского края, а с 1909-го – действительный член Императорского Русского географического общества. Этот карьерный рост – не результат влиятельных знакомств, а только длительной экспедиционной работы, проходившей часто в крайне сложных условиях. Научный вклад Арсеньева в исследование Приморья не потерял своей ценности по сей день. Владимир Клавдиевич – не просто исполнительный офицер, он зоркий наблюдатель. Он совершает открытия в географии, геологии, метеорологии, биологии, этнологии. Словом, всё, что было в зоне маршрута экспедиции, не проходило мимо внимания Арсеньева. Потом будут экспедиции по северному Приморью, на Камчатку, и последняя – на нижний Амур, где исследователь погибнет от пневмонии.

Но ещё до революции Арсеньев помимо научных отчётов напишет две книги, которые сам назовёт популярным обзором путешествий в горы Сихотэ-Алиня. Вот эти книги, изданные в 20-е годы, и станут на полку русской нетленной литературы. И будут они переиздаваться многократно с 20-х по 80-е годы. Потом по каким-то причинам — 20 лет забвения, и только сегодня книгоиздатели вновь обращают свой взор к тому, что Горький некогда назвал небывалым совмещением Купера и Брэма. Иногда эти книги выходят в одном томе под общим названием «В дебрях Уссурийского края», а иногда порознь – «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала».

Дерсу Узала

Во время одной из первых экспедиций Арсеньева произошло событие, которое дало русской литературе необычайно яркого героя. Обычное в походе дело – ночью к костру прибился путник. И вроде бы самый обыкновенный путник – местный охотник, гольд (нанаец) по национальности. Не думаю, что слишком много, но какое-то количество охотников-гольдов промышляло в тех местах. Глаз будущего писателя цепок – после ночи у костра он предлагает пожилому гольду службу в экспедиции. Именно это решение не только способствует успеху как недавно начатой, так и нескольких последующих экспедиций Арсеньева, но и одаривает нашу литературу бесценным вкладом. Да, немного понадобилось времени молодому офицеру, чтобы увидеть в старике Дерсу помимо опытного следопыта и меткого стрелка своего будущего друга, надёжного человека, который впоследствии не раз спасёт жизнь и самому Арсеньеву, и всей экспедиции.

Много на свете малых народов, которые столетия, а то и тысячелетия назад пережили свою бурную юность, грозную зрелость, и теперь доживают старость, живя в гомеостазе – в слиянии с окружающей природой. И трудно народу-старику выдвинуть выдающегося человека – человека, с которого хотелось бы брать пример, человека, который будет увековечен в чьём-нибудь бессмертном произведении. Вспомним хотя бы, что в те же годы, когда гольд Дерсу Узала и русский Владимир Арсеньев делили сырую палатку и горсть походных сухарей, за океаном активно шла скупка резервационных земель за вонючие ром или виски. Но из-под пера Владимира Арсеньева вышел подлинный герой – невзрачный с виду человек, побеждающий стихию и несущий в себе чистое сердце.

Арсеньев и Дерсу

А вот ведь интересная параллель! В 1875-м году Николай Лесков публикует большой рассказ «На краю света», в котором выводит образ тунгуса-язычника, проявившего в экстремальной ситуации не только находчивость, но и благородство, милосердие, честность не перед собой или начальством, а перед Всевышним, пусть только интуитивно понятным жителю дикого Севера. Интересно, видел ли эту параллель Арсеньев, развивая такую близкую тему уже не в рассказе, а в увлекательном приключенческом романе? Нет данных.

Что ж, читатели Арсеньева вдоволь получат приключений. Заодно они много узнают о природе Амурского края, о способах выживания в тайге. И всё это будет не кабинетной выдумкой борзописца, а правдивыми словами участника всех событий. Не скор, размерен слог Арсеньева. Его повествование ведётся в основном в хронологическом порядке, что не характерно для приключенческих книг. Но живыми встают перед читателем горы и тайга. Где-то рядом рыщет дикий зверь. Грохочет, напоенный недавним дождём, водный поток. Опасность всё время поблизости. А рядом — скромный и мудрый Дерсу Узала. Он не новичок в этих краях, он что-то придумает. И вновь неторопливый слог Арсеньева… Но и зимние вечера так длинны…

И надо, необходимо прочесть эту книгу. Ведь недаром её не переиздавали 20 лет. Как раз те 20 лет, за которые делалось всё возможное, чтобы перессорить между собой народы России. И для тех, кто жаждал этих ссор, опасна была эта книга, ненавистны были им и Владимир Арсеньев и Дерсу Узала. Ведь если человек читал эту книгу, если он прошёл тропами Сихотэ-Алиня вместе с неразлучными Дерсу и Арсеньевым, если он оплакал гибель Дерсу, не сможет он бездумно бросить человеку, который отличается внешностью: «Эй ты, узкоглазый!»

Нужно только выбрать спокойный вечер, открыть книгу, и начать читать вслух самому. После первой главы приглашений не понадобится – цепляют эти неторопливые размеренные строки. Загадочным каким-то образом, но цепляют.

Сихотэ-Алиньская экспедиция 1906-го года