Важны ли школьные оценки?

Многие родители сегодня критически смотрят на школьную систему образования, и в том числе недовольны системой школьного оценивания. Но на самом деле, при правильном к ним отношении школьные оценки важны и нужны не только учителям, но и детям. Зачем? Объясняет психолог Елена Лутковская. Публикуем главу из ее книги «Школа: все получится! Навигатор для родителей от детского психолога» (издательство «Никея»).

Школьный коридор. Стоит мама и ждет своего сына. Мимо проходит учительница и говорит: «Кстати, Вася получил сегодня два». И собирается рассказать почему. Мама тревожно перебивает и просительно смотрит на учителя: «Скажите, а вы эту двойку сразу в журнал поставили?»

Оценки – значимая часть обучения. Часть, но не цель. Целью они являются для федеральных государственных образовательных стандартов (ФГОС). Но для конкретного ребенка и его семьи – точно нет. Их назначение другое – помогать развитию функций самоконтроля, самоанализа (той самой «знаменитой» рефлексии) и саморазвития.

Оценка – это средство, которое, при правильном отношении к ней, ведет к формированию всех перечисленных функций. А они очень важны для самого ребенка. У оценки в этом деле служебная роль, и каждый сверчок должен знать свой шесток. Ей не нужно придавать слишком большое значение. Правда, и в этом направлении можно переусердствовать. Сейчас есть родители, которые с гордостью говорят о том, что учат ребенка не обращать внимания на оценки. Это – другая крайность.

Учить ребенка вообще не обращать внимания на оценки – это все равно что учить его игнорировать дорожные знаки. Красного света светофора, конечно, не нужно бояться. Но режим концентрации внимания у ребенка должен сохраняться. Нужно, чтобы в его голове постепенно сформировалась схема действий, как в ответ на красный свет светофора, так и в ответ на плохую оценку. Это главное, что нам нужно понять про оценки.

Почему оценке придается слишком важная роль? Почему происходит такое смещение? Потому что в нынешней системе образования она является еще и целью – способом проверки качества работы учителя и школы. И поэтому школа, со своей стороны, может давить на учеников и на учеников и на их родителей. Психологически это очень понятно. Ведь если тебя оценивают по какому-то конкретному критерию, возникает искушение этот критерий начать как-то натягивать. Беспокоиться за него, стращать учеников, чтобы они забеспокоились.

Для многих учителей и администрации школ оценка из средства достижения педагогических результатов превратилась в цель. Ведь результаты работы школы часто оценивают по рейтингу, где оценки и баллы – ключевой показатель. Но на то ребенку и нужна семья, чтобы помогать понять подлинный смысл происходящего, учить справляться с внешними требованиями, сохраняя здравый смысл и психологическую устойчивость.

Давайте разберемся, зачем нужно оценивать детей. Каким будет правильное отношение ребенка к оценке? Таким же, как к любой обратной связи вообще. Например, к критике. Хотим ли мы, чтобы ребенок был нечувствителен к критике? Чтобы он искренне верил, что все, что он делает, — превосходно?

Наверное, нет, потому что мы понимаем, что жить ему будет сложновато. Хотим ли мы, чтобы он занимался чем-то только ради похвалы? Боже упаси! Хотим ли мы, чтобы он ночи не спал и не мог шагу ступить из опасения, что кто-то может оспорить его действия? Да нет, конечно. Наверное, мы хотим, чтобы он обращал внимание на критику и знал, что даже если она – негативная, у нее есть вполне полезное назначение. Как и любая оценка, она не будет начертана на его надгробии. То есть это не приговор, а, скорее, указатель пути. Какие-то указатели нам важны, какие-то не очень. Но в любом случае они могут дать нам важную информацию и нужно уметь с ними общаться.

Когда мы говорим «критика», мы сразу немножко напрягаемся, потому что представляем, что нас ругают. Человеку неприятен сам факт того, что его кто-то оценивает. Мы начинаем чувствовать себя незащищенным. Но это связано не с самим фактом оценки. А с нашим внутренним ощущением, которое появляется в тот момент, когда нас оценивали, придавая этому еще и какой-то дополнительный негативный смысл.

Эти травмы детства, обладающие стойкостью героев Бородина, преследуют нас во взрослой жизни.

И нам, конечно же, хочется, чтобы наш ребенок избежал этих травм и, встречаясь с критикой, прислушивался к ней. И понимал, что он делает хорошо, а что может исправить, сделать по-другому. Причем нам бы хотелось, чтобы у него был некоторый внутренний фильтр. И он не воспринимал бы каждую оценку как истину в последней инстанции. Чтобы она, соре, мотивировала его к новым достижениям, но не превращала жизнь в сплошную гонку за баллами.

Напомню, что изначальная цель воспитания – научить ребенка справляться с жизнью. И здоровое отношение к обратной связи критически важно для ее достижения. Обратную связь получает любой живой организм, не только ученик, но и гусеничка, и деревья… Все живое в нашем мире адаптируется с ее помощью. Причем сейчас все эксперты в области профориентационного прогнозирования говорят о неуклонно повышающемся значении адаптации. Это то, во что нам нужно вкладывать силы.

Не конкретные знания, не дипломы престижных гимназий или университетов, а способность ребенка к адаптации будет критически важной для его будущего.

А что влияет на нашу адаптацию? Что умеет человек, адаптивный в самом хорошем смысле? Он умеет считывать обратную связь. И корректировать свои действия в соответствии с той информацией, которую получил. С одной стороны, он должен быть достаточно устойчив. Потому что, если эта обратная связь и корректировка будут непрерывными, он может потерять задачу и станет зависимым от критики или начнет двигаться хоть и очень адаптивно, но вовсе не в ту сторону. Такую устойчивость обеспечивают ценности. Они защищают ребенка от опасных ветров моды и дурного влияния. Как компас, помогают ему удерживать правильное направление. С другой стороны, важно, чтобы ребенок двигался по жизни не в танке. Слышал, что говорят ему со стороны, чтобы до него можно было достучаться. Способность воспринимать обратную связь и корректировать свои действия развивается у ребенка постепенно. Для развития этой способности и была придумана оценка.

Давайте рассмотрим вот такой пример. С его помощью мы попробуем понять, как формировать у ребенка правильное внутреннее отношение к оценке. И начать лучше с нашего собственного отношения к ней.

Представим себе на секунду, что нам удалось заполучить для своего ребенка самого прекрасного педагога в мире. И предположим, что наш ребенок очень мал, он еще младший школьник. Итак, на несколько часов в день мы отправляем его в совместное познавательное путешествие с этим педагогом. Неужели вечером мы с жуткой тревогой будем спрашивать его: «А не говорил ли тебе учитель чего-нибудь плохого?» А потом звонить и умолять этого педагога, чтобы он не заносил это «плохое» в свой журнал успеваемости. Скорее, мы с любопытством станем расспрашивать ребенка о том, что происходило с ним сегодня. И будем интересоваться в первую очередь не оценкой, а тем, что он узнал, чем запомнился ему день. Если выяснится, что сегодня была проверка знаний, мы, скорее всего, спросим, как учитель оценил качество выполнения задания. Согласен ли ребенок с этой оценкой. Как можно поправить дело, если что-то пошло не так, на что обращать внимание. Какие рекомендации он вынес из обратной связи, полученной от этого педагога. Правда ведь? И даже если в оценках учителя было что-то негативное, мы, вероятнее всего, найдем в этом пользу для ребенка. Мы не станем воспринимать критику как приговор. Скорее, будем думать о ней как о ценном подарке, который ребенок может применить к себе, потому что пока мал и только учится. И конечно, мы продолжим организовывать встречи нашего ребенка с этим учителем. И конечно, станем радоваться, что этот педагог обучает наше чадо.

Наверное, нас удивило бы, если бы изо дня в день наш ребенок говорил, что, по мнению учителя, абсолютно все задания он выполняет в совершенстве и их никак нельзя улучшить. Мы станем ожидать, что глаза нашего ребенка будут гореть в предвкушении новой встречи, да? Но мы вполне сможем понять, если вдруг он вернется вечером озадаченным, серьезным, может быть, раздраженным. И начнет с досадой рассказывать о том, что сегодня у него что-то не ладилось, была какая-то трудность, он получил плохую оценку. Мы поговорим с ребенком о его чувствах (раз мы размечтались, то пусть в нашей идеальной картинке и родители будут идеальными). Будем расспрашивать малыша о том, как он примется исправлять ситуацию. Ребенок сможет поделиться с родителями своими чувствами и получить поддержку (еще бы, ведь у нас идеальные родители!), затем изложить свой план действий (у него ведь прекрасный учитель, который позаботился об этом). Он потренируется дома и назавтра вернется сияющим победителем. Конечно, главной победой будет не пятерка, а личный опыт преодоления себя, который изменил ситуацию.

Конечно, реальная жизнь никогда не похожа на идеальную картинку из книжки. Было бы нечестно требовать от родителей всегда следовать «правильным» схемам. Но если какие-то элементы этой почти сказочной картинки получится хоть иногда применить в жизни, это может помочь сделать оценку полезной для ребенка и придать ей нужное значение.

Я понимаю, что родителей возразят мне, что те педагоги, которым мы отдаем наших детей,  не самые лучше педагоги на свете. И конечно, у нас есть тревога, что их оценка может быть очень болезненной для ребенка. Мы ощущаем уязвимость маленького человечка перед огромным миром, представителем которого и является для него первый учитель. Тревога родителей в этом случае очень понятна. Именно поэтому так важен выбор школы и учителя, которому мы сможем доверить ребенка.

Иногда у мамы и папы есть общая тревога по поводу оценок, не связанная с учителем. Скорее, она – просто страх быть плохим родителем, ведь сейчас требования общества непомерно высоки. Эта родительская тревога «заводит» тревогу ребенка. В своей практике я редко встречаю психологические трудности, связанные со школьными оценками, у детей, чьи родители относились к этому критерию спокойно.

Мне часто доводится работать с подростками, которые очень озабочены оценками. Например, девочки со школьными неврозами. Сейчас даже родители говорят им: «Да оставь ты в покое эти оценки. Нам не нужны твои пятерки. Учись как хочешь, лишь бы с тобой все было хорошо. Лишь бы ты была здоровая и румяная». Но у ребенка – невротическое отношение к школьным проблемам, и оценки – самый болезненный для него вопрос. И когда мы начинаем обсуждать с родителями, как выстраивалось их взаимодействие с ребенком в детстве, выясняется, что мама или папа (но чаще мама) были очень озабочены качеством выполнения уроков в начальной школе и полученными оценками. Это беспокойство было обязательно завязано на самооценку родителей. Каким-то образом они определяли свое будущее и будущее ребенка именно числовыми показателями.

На важно еще различать оценку и отметку. Это не одно и то же. Сейчас в школе ребенок приучается быть оцениваемым не сразу и не через отметки. В первом классе их не ставят, потому что мозг ребенка еще не до конца подготовлен к этому событию.

Первый год уходит на то, чтобы сформировать у него основные схемы действий – способность составлять в уме план работы, который ведет к верному решению учебной задачи, и следовать этому плану. То есть он должен понимать, из каких этапов состоит деятельность, которую ему нужно выполнять. Видеть эти этапы, следить за ними, вначале пальчиком, глазками, потом приговаривать, а уж затем выполнять, сверяясь с планом в уме. Внешний поначалу контроль потихонечку становится внутренним. Ребенок должен следить за этими этапами, различать действия, которые он совершает, и понимать, что в них может быть ошибка. Он пока еще не в состоянии ее увидеть, но он должен убедиться в том, что она возможна.

Как еще учат контролировать деятельность? Вначале учитель на доске дает эталон выполнения действий и отрабатывает его. После отработки алгоритма он может начать совершать промахи, для того чтобы ребенок их заметил. Следующий этап – педагог учит детей наблюдать даже не за собой, а за другими, для того чтобы разглядеть их ошибки. Так устроен наш мозг – вначале он замечает оплошности в поведении других. Именно поэтому девочки и мальчики в детском саду такие страшные ябеды. Так же и в школе дети учатся оценивать других, например, во время работы у доски. Они часто обмениваются тетрадями и ищут ошибки друг у друга, а потом начинают замечать их у себя. И этот процесс не должен быть слишком болезненным. Именно поэтому оценивание отложено. Ведь сейчас важны не отметки. Важно, чтобы ребенок в своей деятельности смог увидеть последовательность, алгоритм. Научился держать его в голове и следил за ним, чтобы от него не отклоняться. Если оценка возникает в этом деле слишком рано, она может мешать, а не помогать. Ведь сильная тревога тормозит деятельность.

Наверное, мы нервничаем по поводу оценки еще и потому, что держимся мифа о том, что она губит творческие способности. Но если мы вглядимся в творческую деятельность, мы поймам, что у любого художника есть замысле и есть результат. И, как правило, они отличаются друг от друга. Всегда есть зазор между первоначальным замыслом и тем, что мы получили на выходе. По сути, художник рождается в тот момент, когда он этот зазор видит. И очень важно, чтобы мастер мог выносить эту разницу и продолжал удерживать себя в своей деятельности. Я часто сталкиваюсь с этой проблемой, когда ко мне на консультацию приходят подростки или молодые люди, которые выбрали творческую специальность. Они находятся в начале пути, и я вижу, как трудно им принять тот факт, что пока у них все получается не так хорошо, как они задумали. Но им вредит не сам процесс оценивания. Он должен присутствовать как часть деятельности. Им вредит драматическое отношение к оценке, которое парализует их работу. Проблема не в самой оценке, а в том значении, которое ей придается. Корни этой проблемы, конечно, лежат в детстве. И очень часто – как раз в младшем школьном.