Юрий Норштейн: «Есть ещё полутона…»

Юрий Норштейн – рассудительный, мягкий в общении человек, отдающий предпочтение глубоким темам разговора. Собственно, он такой, каким и представляется по своим мультфильмам, давно ставшими явлениями мировой культуры. И нам понятно, почему, человек сделавшей так много для воспитания не одного поколения детей, может говорить, что при возможности избрал бы себе иную профессию, почему человек, на фильмах которого выросло не одно поколение, плохо отзывается о современном государстве…

 

Юрий Норштейн в интервью «Бате» рассказал о своём видении современной мультипликации и его влиянии на детей, о том, как он создавал свои фильмы, рассказал о проблемах в индустрии мультипликации и о том, какие ему видятся пути решения.

 

Юрий Норштейн. Естественно, я кое-что знаю о детях, поскольку у нас с Франческой (Франческа Ярбусова – советский, российский художник, мультипликатор, жена Юрия Норштейна, работала над большинством картин мужа. – А. К.) двое детей и ещё шестеро внуков. Но я никогда не вёл дневниковых записей, не изучал специально какие-то теоретические моменты. Обычно, я просто смотрю на то, что интересно детям, что для них важнее всего, наблюдаю за тем, как они осваивают окружающее пространство. Под освоением окружающего пространства я имею в виду то, как они рисуют. Иногда я задавал детям вопросы, как они разыграли бы ту или иную ситуацию…

 

Но ничего хорошего не выйдёт, если специально делать фильм на основе детской психологии. Даже если возьмётся специалист – максимум, что он сможет – это дать ту или иную оценку. Он способен понять какие-то вещи даже лучше, чем режиссёр, но, тем не менее, фильм сделать он не сможет. И это не дело режиссёра заниматься психологией. Режиссёр должен основываться на своей интуиции, для меня, по крайней мере, это так.

 

«Ёжик в тумане» – десятиминутный мультипликационный шедевр, не теряющий до сих пор популярности. Выпущенный в 1975 году на студии «Созмультфильм» режиссёром Юрием Норштейном, в 2003 году он был признан лучшим мультфильмом всех времён и народов по результатам опроса 140 кинокритиков и мультипликаторов разных стран. В январе 2009 года в центре Киева открыли памятник «Ёжику в тумане».

 

«Ёжик в тумане» является одним из самых культовых и самых цитируемых отечественных мультипликационных фильмов. Дети смотрят его с удовольствием, хотя порой признают, что он «скучноват», родители вслед за психологами говорят, что произведение помогает детям учиться фантазировать, наблюдать и изучать свой внутренний мир.

 

 

Юрий Норштейн. Мультипликационный фильм – это, прежде всего, игра, тайна. Детей очень привлекает что-то неизвестное, с одной стороны пугает, а с другой — притягивает. Детям также важна постоянная трансформация действия. Это может выразиться в определённом способе изображения, или игре персонажа. Игра персонажа – это психологическое наполнение фильма. Но прежде всего, режиссёру надо думать о том, через какие точки ребёнок проникает туда – под слой экрана. Кинокадр должен быть «с глазами» – я это всегда говорю. «Глаза» в данном случае – это как раз точки, через которые мы проникаем сквозь изображение.

 

Дети любят аттракционы, развлечения, и они со страхом воспринимают неподвижную маску клоуна, если она слишком близко. Неподвижность маски, неподвижность мысли, неподвижность действий – это пугает, ужасает и парализует человека. На этом построена психология властелина. Но если в фильме ребёнок увидит сначала эту маску общим планом, а потом крупным, то он уже не будет бояться, потому что знает – это тот самый человек, который его только что веселил.

 

Кроме того, ребёнок должен подробно отслеживать действия. Недавно я был на фестивале «Крок» («Крок» — крупнейший росийско-украинский фестиваль, уже 20 лет проводящийся поочередно в России и на Украине. Юрий Норштейн является почётным президентом фестиваля. — А. К.), туда были приглашены психологи, и они рассказывали, что ребёнок лучше воспринимает умеренную динамику и неяркие цвета. На это я сказал «Браво», потому что меня в своё время ругали за «Ёжика» — он якобы чёрно-белый.

 

Создание детского мира — это и воспоминание, это и народное искусство, и игрушки, это и собственная фантазия, к тому же мы окутаны сетью мультипликации. Поэтому на всё волей-неволей опираешься – и это правильно. Тот же «Ёжик в тумане» … сколько их, ёжиков! В такой веренице сделать что-то новое, создать персонаж, который доказывает, что он особенный, очень сложно.

 

В конце ХХ-го,в начале ХХI-го веков в западной культуре произошёл «бум» на японскую анимацию – «аниме», которая, в своё время появилась под влиянием западной культуры. Так, манга – это эклектика классической японской живописи и американских комиксов. Аниме же заимствовало многие «ходы» у студии Диснея (яркий пример – большие выразительные глаза). Эклектика свойственна как русской, так и японской культуре. Однако, если в Японии заимствуют и делают «свой» продукт, успешно потребляемый во всём мире, то в России после закрытия «Союзмультфильма» приходится говорить «возрождении национальной мультипликации».

 

О том, какое влияние оказывает аниме на психику детей, специалисты определиться не могут. Одни считают их слишком жестокими и эротичными, другие не соглашаются и говорят, что аниме прививает ребёнку правильные представления о мире, третьи, несмотря ни на что просто не могут себе отказать в просмотре этих фильмов вместе с детьми.

 

Ясно одно – аниме бывает разное и среди него можно отыскать то, что не страшно показывать детям. В первую очередь речь идёт о фильмах Хаяо Миадзаки, с которым давно лично знаком Юрий Норштейн.

 

Миадзаки говорил, что на его творчество повлияли работы Норштейна. А в 2004 году Норштейн был награждён Орденом Восходящего Солнца «за заслуги перед Японией и японским обществом».

 

Юрий Норштейн. Хаяо Миадзаки хоть и пользуется принципами аниме, но его работы представляет нечто иное. Миадзаки прежде всего образованней других японских режиссёров, он шире смотрит на мультипликацию, кроме того он действительно любит русское искусство. Это ставит его в ситуацию более привилегированную, чем тех, кто думает о лишь том, чтобы забросать зрителя действенной чепухой. Миадзаки — великолепный режиссёр. В его фильмах хорошо прорисованы детали, а дети любят подробности – с помощью них они развивают внимательность. Разворачивая для себя какие-то детали, ребёнок постепенно открывает всё больше и больше…

 

Внутри крупных художественных произведений есть что-то такое, что воздействует на всех уровнях. Например, дети воспринимают лучше всего ритм. Ритмом ребёнок овладевает. Ритм, как мне кажется, это один из основополагающих моментов создания Вселенной и один из основополагающих моментов понимания мира. Вот Чуковский — гений ритма. «Муха Цокотуха» – это произведение, которое можно читать совсем маленьким детям и им будет интересно, несмотря на то, что смысла они ещё не понимают.

 

У меня по этому поводу даже есть история. Произошло это в 1976 году, когда я начал работу над «Сказкой сказок» и был погружён в тему войны. Поскольку я люблю петь, то в тот момент пел своей шестилетней дочке, сидящей у меня на коленях. А пел я «Враги сожгли родную хату». Вдруг дочь затихла, и я почувствовал, что на руку мне упала слеза. Потом она разрыдалась. А ведь что она может знать о войне? Ещё, помню, мы с ней гуляли, и я стал читать «Анчар» Пушкина, и вдруг она попросила: «Папа не читай больше»…

 

Одновременно с аниме в мире огромную популярность приобрёл и западный продукт – так называемые «мультфильмы для взрослых». Здесь вопрос не стоит о том, надо показывать такую мультипликацию детям или нет – случаи, когда родители с ребёнком смотрят «Южный парк» – из ряда вон выходящие, и не будь этого мультфильма на экране, нашли бы другой крайне не подходящий вариант для просмотра.

 

Здесь разговоры общественности, ратующей за нравственное воспитание, сконцентрированы вокруг двух вопросов: 1 – «мультфильмы для взрослых» смотрят не только взрослые, но и подростки, а для их психики – это чересчур. 2 – «мультфильмы для взрослых» смотрят исключительно инфантильные взрослые, или попросту кидалты (статью о кидалтах смотрите здесь). Если по аналогии с Миадзаки, выделить режиссёра «мультфильмов для взрослых» номер один, им станет Мэтт Гроунинг («Симпсоны», «Футурама»).

 

Юрий Норштейн. Для понимания кинопроизведения должен быть опыт взрослого человека. Я считаю, что бессмысленно, например, читать «Евгения Онегина» детям 14-ти лет. Что они знают о любви, кроме детских переживаний? То же самое и с «Войной и миром»: гораздо разумней в школьном возрасте прочитать несколько кусков этого произведения, а целиком читать уже имея жизненный опыт. Или «Обломов» – да, учитель рассказывал об этом образе, но по-настоящему мы не понимали. Нас учили, что Штольц – это и есть деловой человек, а Обломов так и пролежит на своей кушетке. Но выясняется, что есть ещё полутона… Поэтому важен человеческий опыт. Но, например, Тургенева читать можно и в 12 и в 30 лет.

 

«Симпсоны» же, как рассказывает моя дочь, живущая в Лос-Анджелесе, смешны на английском языке – я ей верю, у неё хороший вкус. Но мне чисто эстетически это неинтересно. Хотя я признаю, что для определённого круга они должны быть интересны – это современная сатира на общество, критика нравов. И я думаю такое изображение в фильме – нарочито неряшливое – находится в хорошем соответствии с тем, что хочет донести режиссёр.

 

…Стоит ли ломать стереотипы? Тут зависит от драматургии. Можно и волка сделать слабого, но для этого важно, чтобы сценарий соответствовал внутренней драматургии. Как пример можно вспомнить фильм Кубрика «Заводной апельсин» — в нём главарь банды в итоге становится кротким. Волк в определённой ситуации может стать таким же.

 

Психологи говорят о том, что большинство современных мультипликационных фильмов – это копирование взрослого мира и трансформация его в детские образы. Примерно то же самое говорил художник, мультипликатор, актёр, создатель медиаимперии Уолт Дисней: «возможно, секрет моего успеха в том, что все мои фильмы не бывают слишком детскими»; «Вы мертвы, если нацеливаетесь только на детей. Взрослые всё равно являются лишь выросшими детьми».

 

Юрий Норштейн. Взрослый мир уже освоен с точки зрения драматургии. Всё зависит от того, как культура перерабатывает те обстоятельства, которые для нас неизбежны. Каждый по-разному будет принимать неизбежность – один превратится в негодяя и будет всё крушить, считая, что раз он исчезнет из этого мира, то и плевать на этот мир. Другой будет мыслить так: «да, я исчезну из мира, но жизнь должна быть вечной». И сам факт, что он смертен, а жизнь бессмертна, для него важен. Но ребёнок этого не знает, он уверен, что бессмертен.

 

Мы не можем запихивать в мир ребёнка то, с чем он не может совладать. Детей бездарных не бывает, бывают бездарные родители. Посмотрите на рисунки детей – они все талантливы. В дальнейшем, когда жизнь их начинает закручивать, из миллионов творцами остаётся только несколько человек. Но рисунки детей – это освоение окружающего мира, поскольку они некоторые вещи не в состоянии объяснить, они трактуют их по-своему. Поэтому солнце у них всегда с лучами и улыбается, червяк тоже может быть с улыбкой – весь мир живой! И если бы они не могли так воспринимать мир, была бы катастрофа.

 

А авторы, которые пытаются навязать ребёнку мир взрослого — негодяи по сути, они думают только о заработке. Может быть, внутри них есть улыбчивый злодей, который думает «вот я им сейчас всё расскажу». И вот он говорит ребёнку «всё равно твои родители умрут». Сможет ли ребёнок с этим справиться? Конечно, нет. Страх парализует, ребёнок ощущает мир жестоким. Не дай Бог такая проблема в масштабах страны…

 

Дети будут копировать бездарного взрослого человека, неспособного видеть великую литературу, слушать хорошую музыку. Это будет умножение серости. Человеку дан головной мозг, а он будет использовать только спинной.

 

Развитие современных технологий отразилось и на мультипликации. В первую очередь, речь идёт о трёхмерной анимации, она же «3D». Лидерами и пионерами в данной отрасли являются студии «Пиксар», «Дримуоркс». Первыми в России 3D мультфильмами считается «Наша Маша и Волшебный орех», и «Белка и Стрелка: звёздные собаки». Собственно не столь важно, кто был первым – важно, что подобные мультипликационные фильмы грозят вытеснить рисованную, кукольную, пластилиновую и даже компьютерную плоскую (2D) анимацию. Кстати, «Белка и Стрелка: звёздные собаки» – первая российская картина, собравшая в европейском прокате более 1-го млн. долларов.

 

Юрий Норштейн. Ребёнок воспринимает плоское гораздо лучше, чем объёмное. Плоское содержит образность. Поэтому все разговоры о 3D анимации ни к чему. То же самое я слышал и от психологов.

 

Для меня каждый фильм — это технологии, но я не исповедую компьютерную графику. Мне достаточно того, чем я пользовался прежде, не потому что я воинствующий ретроград. Напротив, я в своё время много нового ввёл в мультипликацию. Но технология, которая пытается заменить собой собственно творчество, меня не устраивает.

 

Что касается популярных сегодня Смешариков, то, я уже говорил, – это не художественное явление. Они просто закрыли брешь художественно осмысленного пространства. Да, они свою функцию выполняют, хотя я не считаю это художественной работой. Тем не менее, я всегда отмечаю, что у них отличные сценарии.

 

Киностудия «Союзмультфильм» была создана в 1936-м году. В этом же году вышел первый чёрно-белый фильм «в Африке жарко». Уже с 1937-го года студия выпускает цветные фильмы.

 

В 1992-м году студия заключает контракт с компанией «Филмз бай Джоув», принадлежащей эмигрировавшему в США советскому актёру Олегу Видову и его жене. В результате сделки коллекция мультипликационных фильмов переходит в собственность Видова. Позже, в 2007-м году российский олигарх Алишер Усманов выкупает коллекцию советских детских фильмов.

 

Окончательным развалом «старого» «Союзмультфильма» можно считать 1999-й год, когда студия была тайно и с нарушением российского законодательства акционирована и превращена в ОАО.

 

В дальнейшем указами российских чиновников, студия была разделена на несколько организаций, которые занимались исключительно заработком денег на «чучеле» «Союзмультфильма».

 

Юрий Норштейн подписывался не под одним письмом правительству РФ, чтобы защитить студию. Он же одним из первых открыто заявил очевидную вещь – «Союзмультфильм» погиб и погиб безвозвратно.

 

Юрий Норштейн. Прежде всего, для мультипликации необходимо много денег. А если государство их не будет выделять, то оно получит соответствующее поколение. Мультипликация в гораздо большей степени формирует ребёнка, чем игровое кино. Нужна большая студия, такая, каким был в своё время «Союзмультфильм», со штатом сотрудников не менее пятисот человек. Это необходимо, потому что фильм делается не только режиссёром, сценаристом, художником, но и атмосферой студии.

 

Атмосфера в студии – это как в стране. В стране фашизм – люди подавлены, а если страна открытая, где можно высказываться, то и у людей другие настроения будут. «Союзмультфильм» был пронизан игрой. И только в такой атмосфере игры создаётся хорошее кино.

 

При этом государство не должно вмешиваться в дела творцов. Раньше, например, такого не было. Были режиссёры, которые приходили со своим миром. Были отдельные конфликты, когда в мультфильме шли аллюзии на политическую ситуацию – я могу назвать Крыжановского (Борис Крыжановский (1929 – 1991) – сценарист, режиссер, киновед, автор фильмов «Песочные часы», «На острие меча», «Сказание про Игорев поход», «Человек, который умел летать». – А. К.) Были, конечно, случаи, когда сценарий не принимали, тогда приходилось ездить в Госкино, общаться, но, в общем-то, в большинстве случаев всё благополучно разрешалось. Правильно, когда государство даёт деньги, а мы отчитываемся за проделанную работу. Но, главное — деньги не должны тонуть в карманах чиновников. Подкуп, который проел всю страну сверху донизу, должен быть искоренён.

 

Стоит ли бояться конвейера? Нет. Российская мультипликация была авторской только при условии конвейера, причём он не поглощал художника. Была выработана определённая технология производства рисунка или создания кукол, определённая технология съёмки и так далее. Не конвейер – это то, чем занимался Хитрук, так называемый групповой способ. Он собирал группу, и они работали 5 месяцев, но это не противоречило общему ходу налаженного процесса. Наоборот, когда фильмы выпускаются потоком, можно освободить часть денег для, назовём её поисковой мультипликацией, – той без которой человек не может развиваться. Создаваться может что-то новое, только если сэкономлены деньги. При этом те, кто занимается конвейером, зарабатывали больше, тех, кто выпускал поисковое кино.

 

Сегодня ситуация плачевная и, когда студия «Пилот» говорит, что поддерживается государством на 95 % не все понимают, что под этим скрывается. Это только поддержка, деньги всё равно приходится постоянно выбивать – тяжёлая и унизительная работа. Не стоит думать, будто ребята хорошо живут – нет, это тяжёлая жизнь.

 

Сын Юрия Норштейна – Борис Норштейн, обучаясь живописи в первую очередь у своих родителей, выбрал для себя другой путь – иконопись. Он расписал храм Успения Пресвятой Богородицы в Курчатове Курской области, воспитывает четверых детей. Сам же Юрий Норштейн человек не религиозный, однако, он рассказал, что часто обращается к Евангелию, да и взгляды его на жизнь не расходятся с православной традицией.

 

Юрий Норштейн. Ребёнку нужно давать человеческие навыки, а дальше он будет думать, куда двигаться. А у нас получается, что мы пытаемся вложить в него понятие о чуде и им заменить нормальный человеческий поступок, который и есть чудо. Думаю, если мы не научим ребёнка нормальным человеческим вещам, то он, став религиозным, будет не способен к простому поведению. Мне кажется, мало кто из священников разговаривает нормальным языком с мирянами. А тот стиль общения, который ими принят – это всё равно, что сюсюкать с ребёнком. Ведь детям такое неприятно, они так разговаривают из-за неразработанного голосового аппарата. То же самое и со священником, который начинает елейно петь. Но я встречал священников, которые разговаривают как мастеровые – это правильно, на мой взгляд.

 

Пока ребёнку не будут привиты такие чувства как товарищество и любовь к ближнему, пока он не научится ощущать чужую боль как свою, пока не начнёт понимать, что рядом стоящему может быть больно, ничто не сделает его способным к бытию и жизни в сообществе.

 

Религия – это потом, это более высокое ощущение, которое рождает более высокую патетику. Религия очень важна, поскольку всё наше искусство корнями из христианства.

 

Пострскриптум. В конце сентября 2010-го года журнал «Русский репортёр» составил список из 100 самых влиятельных людей России. 10 отраслей по 10 человек в каждой. В десятку деятелей культуры попал и Юрий Норштейн.

 

«Авторитет его столь велик, что поклонники его мультфильмов решили сами собрать деньги на «Шинель»: в блогах бросили клич о материальной помощи мастеру. Но, как истинный интеллигент, Норштейн от этой помощи отказался, взамен предложив устроить аукцион по продаже своих рисунков, выручка с которого и пойдёт на завершение проекта», — было написано в журнале.

 

Так вот, Юрий Норштейн помимо того, что истинный интеллигент, абсолютно не тщеславен – о том, что он включён в список самых влиятельных людей, он не знал.