12 рассказов Чехова об отцах и воспитании

«В детстве у меня не было детства», — эта известная фраза, которой охарактеризовал Антон Павлович Чехов годы своего взросления, во многом объясняет, откуда в его рассказах довольно часто возникает тема взаимоотношений отцов и детей. Отец великого писателя воспитывал детей деспотично и строго. Лучшие качества он пытался привить им насильно. И размышления об отцовском воспитании, о бесценных и неповторимых впечатлениях детства, о непонимании между взрослым и ребенком стали одной из тем творчества Чехова.

Вслед за своим героем мальчиком Гришей, двух лет и восьми месяцев от роду, который считает, что «папа – личность в высшей степени загадочная», Чехов задается в своих рассказах вопросом: «для чего существует папа»? Каким он должен быть, что должен делать?

В записных книжках Чехова есть фраза: «Жуйте как следует, – говорил отец. И жевали хорошо, и гуляли по два часа в сутки, и умывались холодной водой, всё же вышли несчастные, бездарные люди». Как правильно заботиться и воспитывать ребенка, чтобы он ни в настоящем, ни в будущем не чувствовал себя несчастным?..

Эти вопросы были и остаются актуальными. Герои Чехова жили почти полтора столетия назад, но черты их живы и узнаваемы и сегодня. Кто-то из чеховских отцов жесток, другие — невежественны, третьи — слишком мягки и слабовольны… Истории, увиденные и запечатленные писателем в конце XIX века, происходят и в нашем XXI веке.

«Батя» выбрал двенадцать рассказов Антона Павловича Чехова об отцах и о воспитании.

«Папаша», 1880 г.

Пятнадцатилетнего двоечника не допускают к экзаменам, и его папаша отправляется к учителю арифметики, чтобы уговорами, взяткой или навязчивостью вытребовать у него исправления двойки на тройку. Чехов описывает бесцеремонного и самоуверенного отца, который, делая медвежью услугу своему великовозрастному необразованному сыну, уверен, что блестяще выполняет свои родительские обязанности.

«Устрицы», 1884 г.

Совершенно противоположный образ создан Чеховым в рассказе «Устрицы». Нищий отец с сыном, который почти уже в беспамятстве от голода, пытается просить милостыню на улице. Обессиленный ребенок начинает бредить, и его бред забавляет богатых прохожих. Ради развлечения они покупают ребенку устрицы и со смехом наблюдают, как он их ест. Но даже в этой унизительной ситуации отец не находит для себя возможным попросить у этих сытых и довольных людей денег хотя бы в долг.

«Не в духе», 1884 г.

Рассказ этот можно было бы назвать юмористическим, тем более что невежество героя вызывает невольную улыбку, если бы суть его не была такой горькой. Не выдержав неприятное чувство в себе, желая «излить на чем-нибудь свое горе» от проигрыша в карты, отец зовет сына: «Ваня! Иди, я тебя высеку за то, что ты вчера стекло разбил!»

А ведь согласитесь, нередко дети получают именно за то, что что-то не ладится у их родителей…

«Отец семейства», 1885 г.

Проснувшись в «необычайно пасмурном настроении» (обычно после попойки или проигрыша в карты), герой рассказа всем недоволен, поучает своих домашних, обзывает семилетнего сына «скотиной»… Он видит себя правдорубом, но, как метко отмечает его супруга, «горькие истины он говорит только когда болит печень». Внутреннее свое неустройство отец семейства выплескивает на окружающих, а на следующий день, проснувшись в отличном настроении, даже не замечает и не помнит, как обидел их накануне.

«Кто виноват?», 1886 г.

Это рассказ не про отца, а про дядю, но в нем очень наглядно показан распространенный метод воспитания, приучения к прекрасному и его результаты.

Котенок, которому суждено было стать мышеловом, в результате обучения его этому занятию, даже уже став взрослым, боится мышей и малодушно бежит от них. «Иногда и я чувствую себя в смешном положении бегущего кота, — признается лирический герой рассказа. – Подобно котенку, в свое время имел я честь учиться у дядюшки латинскому языку. Теперь, когда мне приходится видеть какое-нибудь произведение классической древности, то вместо того, чтоб жадно восторгаться, я бледнею, волосы мои становятся дыбом, и, подобно коту, я ударяюсь в постыдное бегство».

«Событие», 1886 г.

В жизни каждого ребенка наступает такой момент, когда он сталкивается с жестокостью. Наступил он и у героев рассказа – четырехлетней Нины и шестилетнего Вани. В их доме произошло событие, которое затмевает для детей все вокруг, – у кошки родились котята. Но когда с котятами случается несчастье, все взрослые, включая отца, который почему-то с самого начала не разделял восторг дочери и сына по поводу слепых пушистых комочков, остаются безучастными к детскому горю. Более того, отец смеется. И возможно, главная беда даже не в том, что погибли котята, а в этом равнодушном смехе.

«Житейская мелочь», 1886 г.

Восьмилетний Алеша беседует с сожителем своей мамы, и вдруг, доверившись ему, рассказывает о тайных встречах с отцом, который продолжает любить свою семью даже в отдалении от нее. Мальчик рассказывает и о том непонятном, что говорит ему и сестре отец: «Вы, говорит, несчастные, я несчастный и мама несчастная. Молитесь, говорит, Богу и за себя и за нее». Сожитель матери обещает не рассказывать матери тайну мальчика, но, обидевшись на слова о том, что именно он виновник этих несчастий, как только женщина появляется в дверях, предает Алешу.

Отец в этом чеховском рассказе показан с лучшей стороны: он не забывает детей, как может, пытается объяснить им, что произошло с семьей, призывает их любить мать. Но, находясь в отдалении и лишь тайно встречаясь с ними в кондитерской, он не может защитить их от несправедливости, и его нет рядом, когда дети сталкиваются с ней.

«Накануне поста», 1887 г.

В рассказе очень ярко отображена царящая в доме героев атмосфера безделья и распущенности. Куда важнее для семьи становится соблюдение каких-то глупых традиций, даже вопреки желаниям и возможностям, чем реальная помощь ребенку в учебе и общение с ним. Отец разглагольствует, предается воспоминаниям, читает еще в детстве выученные непонятные латинские стихи, а уроки сына так и остаются несделанными…

«Старый дом», 1887 г.

Это рассказ домовладельца об одной из семей, жившей некогда в его доме. Он описывает отца – порядочного, работящего, способного даже в бедности и духоте дать своим детям покой и мир. Но вот умирает его жена – и все рушится. Пропив пальто сына, отец еще делает попытку остановиться, очнуться, но сил ему не хватает, а своим падением он превращает жизни собственных детей в беспросветное и серое существование.

«Отец», 1887 г.

Интересно, что в том же 1887 году Чеховым был написан и другой рассказ про погрязшего в нищете и пьянстве отца. В нем нетрезвый родитель приходит к взрослому сыну, чтобы в очередной раз попросить денег. Дети героя смогли устроиться в жизни, и пусть они небогаты, но все-таки стоят на ногах. Видя низость и подлость спившегося отца, они стараются относиться к нему с пониманием и жалостью…

Отец то хорохорится и важничает, то просит прощения у детей, кается в своих отцовских ошибках и стыдится своего нынешнего положения. Сын с болью смотрит на это, и, видимо, находит в себе силы за все простить отца.

«Моя жизнь», 1896 г.

Эта небольшая повесть затрагивает многие темы, в том числе, немало страниц в ней посвящено общественно-политическим вопросам. Но также одним из важнейших пластов произведения стали отношения героев с отцом. Вся первая часть посвящена описанию отношений в семье уважаемого в городе архитектора с сыном и дочерью. Возможно, в портрете этого непримиримого, единственного знающего, как нужно жить его детям, родителя можно обнаружить и черты отца писателя.

Описывая жестокого, гордого, неспособного принять даже свою умирающую дочь человека, Чехов пишет о том, что где-то в глубине сердца главного героя повести, несмотря на разрыв, остается сыновняя любовь и трогательное отношение к отцу. К отцу, воспитание которого и уверенность которого в собственной правоте, стали основополагающими звеньями в сломанной судьбе его дочери.

***

Но не все так безнадежно у чеховских отцов. Есть у писателя рассказ, в котором размышления о воспитании детей приобретают другой оттенок.

«Дома», 1887 г.

Не так давно овдовевший отец пытается объяснить своему сыну, что курить нельзя. Прокурор, умеющий четко формулировать свои мысли, доказывать и обличать, оказывается бессилен перед детской непосредственностью. Любовь к сыну не позволяет ему быть жестким. Герой рассказа рассуждает о том, как правильно воспитывать детей, и в конечном итоге находит способ донести до мальчика свое требование на понятном ему языке.

Наивное и смешное, на первый взгляд, «не настоящее средство» оказывается действенней для ребенка, чем любые разумные рассуждения. Может, так и должно быть, думает герой, спускаясь со своего пьедестала взрослости, знаний, правильности, и превращаясь из серьезного господина в просто любящего и любимого отца.