Илья Любимов: «Вот родился тот человек, который меня похоронит»

Его молодость была бурной, выбор профессии спонтанным, а приход к вере естественным и логичным. Илья Любимов – блестящий актер театра «Мастерская Петра Фоменко», звезда кино, музыкант и алтарник храма священномученика Антипы на Колымажном дворе – размышляет о родительской жертве и об одиночестве детской души.

Илья Любимов – актер театра и кино. В 1997 году окончил режиссерский факультет РАТИ (ГИТИС, мастерская П. Фоменко), но начал свою актерскую карьеру задолго до этого: еще в 11 лет он вслед за братом пришел в Театр юного москвича под руководством А. Тюкавкина. Актер снялся более чем в тридцати фильмах. Имеет награды за свою театральную деятельность. Женат на актрисе Екатерине Вилковой, воспитывает дочь Павлу (2012 г.р.) и сына Петра (2014 г.р.).

– Илья, вы помните, как вас воспитывали родители?

– Родители воспитывали нас в условиях крайней нехватки времени. Но все свое свободное время они посвящали нам с братом, да и несвободное — тоже. Иной раз казалось, что у них последние силы заканчиваются, но свою жизнь они не мыслили вне наших интересов.

Мои родители воспитывали меня в абсолютной свободе, никогда и ни в чем не ограничивали. Я не помню ни одного наказания, лишения со стороны родителей. С братом все было иначе, с ним обращались строго. Он на десять лет старше меня.

Уже много позже родители признались, что главным для них всегда оставалось желание сохранить со мной контакт. Так и говорили: «Контакт с человеком – превыше всего». Ради этого и терпели все мои выходки, мою блудную жизнь, заигрывание с алкоголем, курением в подростковом возрасте. Я и воровал деньги, и громил квартиры, и обманывал по-черному не только родителей, вообще всех родственников. Я творил такое, что можно только представить, но лучше не представлять.

Все это происходило у них на глазах. При этом я долгое время наивно полагал, что родители ничего не знают и ничего не понимают. Однажды, вовсе перестал скрывать что-либо. Отец и мама все терпели, всегда были ответчиками за мои провинности. Знаете, это как в притче про блудного сына: родители были готовы принимать меня вновь и вновь, позволять мне уходить и возвращаться, чтобы зализывать свои раны. И всегда — как же это поразительно! — свою жизнь соизмеряли только с любовью.

Только став отцом, я начал понимать, как сложно предоставить своему ребенку такую степень свободы и при этом не терять веру в то, что рано или поздно он все-таки осознает и примет такие понятия, как вера, любовь и чинопочитание своих родителей.

Илья Любимов

– Но та свобода, о которой вы говорите, может ощущаться как отсутствие внимания, как безразличие родителей к тебе. Или вы все-таки чувствовали их контроль?

– Родители никогда ни на чем не настаивали. Никогда не читали мне нравоучений, не вызывали на серьезный разговор. Они дали мне во всем полную свободу. Я чувствовал не контроль, а их участие и боль, их готовность принять меня всегда.

Их терпение я наблюдал воочию, когда мама тихонько проливала слезы в подушку. Мне кажется, что именно эти тихие слезы много лет спустя привели меня к переосмыслению своей жизни, к открытию такого понятия, как жертвенная любовь, вообще, помогли мне понять собственное отцовство.

– А свое будущее, профессию, вы с родителями обсуждали?

– Нет, никогда. Я просто объявлял, что хочу заниматься вот этим, идти туда-то. В ответ слышал: «Пожалуйста».

Родители, например, мне помогали, когда я решил окончить школу экстерном и мне предстояли многочисленные экзамены. Я уже учился тогда вольнослушателем на режиссерском курсе в ГИТИСе, а мне надо было во время первой зимней сессии экстерном сдать предметы за весь последний одиннадцатый класс. Помню, как мама по ночам писала мне конспекты по химии, составляла ответы на вопросы. А я потом ездил в экстернат на Варшавскую и сдавал экзамены.

Они мне помогали и никогда особенно не спрашивали, почему я так решил поступить или сделать. «Просто делай», – говорили они. Знаете, это была закалка того поколения. Самостоятельность воспитывалась как единственное средство существования в этом мире. И сейчас, став отцом, я постоянно помню о том, что в детях надо воспитывать самостоятельное и осознанное движения. Детей категорически не надо нагружать родительской волей. Но это уже отдельный разговор.

– В юности вы когда-нибудь задумывались о том, что вам предстоит рано или поздно стать отцом, о том, каким должен быть отец? Когда пришло понимание отцовства?

– Нет, я совершенно не мог себе этого представить. Я и сейчас учусь быть отцом. Отец – это состояние души, это мировосприятие. Это нужно пережить и прочувствовать.

– А как-то подготовиться к отцовству можно, как вы считаете?

– Вы знаете, подготовка к отцовству всегда идет через супружество. Если у человека правильно выстроен брак, правильно выстроены ступени к отцовству, то это и становится подготовкой. Я имею в виду брак, который зиждется на любви и на соработничестве друг с другом. Это брак, который рождается и происходит в чистоте, по обещанию, по слову, вопреки гормональной страсти. Не в ее отсутствие, нет, но именно вопреки. Я говорю о браке, который скреплен договоренностями, о браке как символе и квинтэссенции любви. У такого брака должен быть свой плод, потому что у любви всегда есть плод.

Илья Любимов с супругой Екатериной Вилковой, дочкой Павлой и сыном Петром. Фото с instagram-страницы Екатерины Вилковой

– Ваши дети еще маленькие. Задумываетесь ли вы о том, как их нужно воспитывать? Насколько ощутима разница между ними, в вашем подходе к каждому из них?

– Мои дети совершенно разные, поэтому и подход к ним разный. Они личности перпендикулярные. Генеральная линия, которой я следую, состоит в том, что детей нужно воспитывать собственным примером. Дети легко научаются жизни через твою собственную дисциплину, требовательность к себе, через твой пример как видимый, так и невидимый, а еще через серьезную молитву за них.

Понимаете, воспитание – это процесс, который должен и может совершаться лишь совместно с Богом. Это важно, потому что существует некая мистическая составляющая этого процесса, что-то происходящее помимо нас. Мы не совсем и не до конца понимаем, по каким законам течет наша жизнь, поэтому молиться за детей надо обязательно. То, что я имею в виду, не связано с мистикой как ее привыкли понимать. Я хочу подчеркнуть, что воспитание происходит в соработничестве с Богом. Нужно жаловаться Богу на своих детей, потому что даже на таких маленьких есть за что жаловаться. Нужно просить для них милости. Но, главное, что требуется от меня как от родителя – быть примером и постоянно жертвовать собой ради них. Не в смысле своего времени, а в смысле жертвы своими интересами.

Самая серьезная ошибка родителей состоит в том, что они делают так, как комфортнее им, а не ребенку. Родитель всегда то так, то эдак подстраивает ребенка под удобную для себя схему. Например, мы кормим трехлетнего малыша с ложки, потому что так быстрее. Мы жалеем его, чуть только он начинает плакать, потому что хотим, чтобы он быстрее умолк. А еще мы хотим, чтобы он всегда был радостный и всегда улыбался, потому что от этого радостно прежде всего нам самим. Но любому человеку, и уж тем более маленькому существу, иной раз нужно совсем другое. Он имеет право расстраиваться, скучать, плакать. Я уверен, что родитель должен уметь жертвовать своим внутренним комфортом ради удовлетворения потребности ребенка испытывать и открыто выражать свои чувства. Если дети не будут испытывать всего спектра эмоций, они не смогут развиваться и адаптироваться к жизни. В какой-то момент надо отпустить ребенка, совсем отпустить. Выгнать за порог, иначе он превратится в комнатное растение. И это тоже для родителей сложное, но необходимое переступание через самих себя. Вот какая жертва предстоит родителю.

Каждый из нас должен понимать, что ребенок вырастет и уйдет, потому что он гость в нашем доме, которого нужно накормить, обогреть и отпустить. Когда рождается первый ребенок, мужчина говорит себе: «Вот родился тот человек, который меня похоронит». Я считаю, что это правильное понимание вещей. Хорошо, когда происходит именно так. Ребенок – это не ты, пусть ты его и родил. Ты — это твоя жена, твоя малая Церковь. А дети – они упархивают, вылетают из гнезда. Ребенок – отдельная душа, и она одинока. А нам, родителям, нужно дать почувствовать душе ребенка её одиночество, а не пытаться удушить своей родительской любовью.

Илья Любимов с сыном. Фото с instagram-страницы Екатерины Вилковой

– У вас это получается?

– Я пытаюсь привить детям ответственность за то, что они делают, несмотря на их возраст. Я не ругаю их, но разговариваю строго и всегда с любовью, поэтому это действует. Мы с женой если наказываем детей, то просто лишаем их того, к чему они привыкли. Это самое здоровое наказание. Либо лишаем того, чего им очень хочется, например, похода в цирк. Это тоже здоровое наказание.

Я не стремлюсь постоянно развлекать своих детей. Если учу, то всему тому, что позволит им проводить время самостоятельно: читать, мастерить. Как только они чему-то научаются, я перестаю им в этом помогать. Я все больше и больше отгрызаю себя от них, увеличиваю долю их одиночества в этом мире. Хочу, чтобы они встретились с ним естественным образом и безболезненно.

– Ваши воспитательные находки и идеи – это ваши собственные открытия? Или вы сделали их вместе с женой?

– А мы с женой по-разному воспитываем детей. У нее своя линия. Она с успехом восполняет то, чего я не могу дать. А я соответственно восполняю ее. Моя жена всю свою жизнь посвятила нашим детям. Для нее основное сейчас – семья и дети. Она, слушая меня, как-то близко к сердцу приняла мысль о том, что дети будут вместе с ней не всегда. Но следствием этой мысли является и другая: если ребенок будет всегда у тебя в приоритете, то однажды может стать очень тяжело. Жена это поняла и к рождению второго ребенка перестала судорожно цепляться за детей. Для нее приоритетом стали наши отношения, дети ушли на второй план. А выше наших отношений стала молитва и пребывание с Богом. Но это уже глобальная цель, на всю жизнь.

Когда приоритеты расставились таким образом, в ее воспитании осталась только любовь. Она позволяет детям все, балует их. Они по-настоящему купаются в ее любви.

Екатерина Вилкова с детьми

– Чему учат вас ваши дети?

– Мои дети, естественно, учат меня любви. У меня очень позитивные и оптимистичные, слава тебе, Господи, дети. Каждый день у них новые открытия, каждая мелочь вызывает у них интерес. Я не могу напитаться той энергией, которая буквально из них хлещет. Когда ты смотришь на все это, то понимаешь, что человеку для счастья ну ничего не надо. Жаль только, что это состояние познавательной, радостной активности с возрастом затухает, если человек сам не прилагает усилия к тому, чтобы его в себе сохранить. Мне всегда хочется соответствовать своим детям. Мне хочется быть похожим на них. Мне хочется быть, как дети. Вот этому я у них и учусь.

А еще, я перестал переживать по поводам, которые раньше меня сильно беспокоили. Перестал сосредотачиваться на себе, стекаться мыслями только к себе. Дети настолько отвлекают от занятий собой, настолько концентрируют тебя на радости, на открытии, на новых впечатлениях, что именно это становится основным уроком, который я выношу из отцовства.

И еще кое-что помогает научиться отцовству… По просьбе жены я оба раза находился рядом с ней во время родов. И я понял, что мужчине, если, конечно, ему позволяет психика, необходимо присутствовать при рождении ребенка. Это нужно, чтобы понять, какими мучениями достается жизнь, насколько жизнь и появление человека на свет перекликается с его последней, предсмертной агонией. Насколько по смыслу идентичны процесс рождения и умирания. Каждому мужчине хорошо бы знать, какой высокой ценой куплена его жизнь, как неизбежна эта цена. И это невероятно важно для принятия в должной мере своего отцовства, важно для понимания того, что такое дети. Очевидно, что одним присутствием на родах всех проблем не решить, но… Это действительно подарок для мужчины. Это открытие. Это правильно выстроенный фундамент семьи. Два креста положены человеку – монашество и супружество, и оба из них требуют равносильных трудов.

Илья Любимов и Екатерина Вилкова

Беседовала Дарья Рощеня.

Это интервью – часть проекта «Быть отцом!», реализуемого интернет-журналом «Батя», Фондом Андрея Первозванного и издательством «Никея». Полную версию интервью вы можете прочесть в книге, вышедшей в 2017 году.