Маленькие музеи большого подвига

Большой город – большие музеи. Париж – Лувр, Лондон – Британский музей, Санкт Петербург – Эрмитаж, Русский музей, Музей этнографии… Однако для того, чтобы почувствовать атмосферу любого города, надо побродить не только по его центральным улицам. И маленькие музеи, иногда занимающие всего лишь одну комнату, могут рассказать что-то неожиданное не только об истории города, но и об истории всей страны, и даже вообще об истории человечества. Сразу два таких музея располагаются в Петербурге в одной небольшой пристройке к храму в честь иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радость» на улице Шпалерной.

Пристройка эта, находящаяся уже на Воскресенском проспекте (всё ещё официально носящем данное в советское время название проспект Чернышевского) и до сих пор не полностью возвращённая Церкви, раньше была домом причта. Кроме музеев, в принадлежащей храму части здания помещаются приходская воскресная школа, культурно-просветительский центр «Лествица», репетируют две театральных труппы… Всё это – отражение разносторонних интересов настоятеля храма, протоиерея Вячеслава Харинова.

Протоиерей Вячеслав Харинов

Маленькая школа духовного просвещения

Каждый из двух музеев занимает ровно одну комнату. И, поднявшись по узкой и крутой лестнице на второй этаж, мы попадаем в первый из них, посвященный двум новомученикам и исповедникам Российским. Их биографии тесно связаны с историей храма (кстати, одного из старейших в Санкт-Петербурге), но история святости имеет значение не только для местных прихожан – для каждого верующего она пример веры, надежды и любви.

Десять лет (1912-1022 гг.) протоиерей Григорий Сербаринов был настоятелем Скорбященского храма, затем прошел через разные репрессии со стороны большевиков и 8 января 1938 года был расстрелян. Ему предлагали жизнь в обмен на отказ от священнического сана, но отец Григорий предпочел нести свой крест до конца.

Святая мученица Екатерина Арская была дочерью ктитора храма, купца II гильдии Андрея Петровича Уртьева. За три послереволюционных года она потеряла всю свою семью – мужа и пятерых детей. Она близко общалась с Александро-Невским братством, пытавшимся спасать святыни от безбожников, была арестована, прошла лагеря, вновь была арестована и за отказ даже под пытками дать показания против своих товарищей была расстреляна.

Музей новомучеников. Фото Сергея Егги

Немногие личные вещи и фотографии, то, что осталось от обычной и необычной жизни этих людей, которые не искали мученичества, но в решающий момент оказались готовы к подвигу, хранятся в комнате, которая когда-то была частью квартиры отца Григория.

Музей новомучеников. Фото Сергея Егги

Собирать экспонаты помогали потомки (внук, внучатые племянники) святых.

– Крайне редко удаётся найти носителей памяти о новомучениках из тех, кто был непосредственно связан с этими людьми, – рассказывает нынешний настоятель храма протоиерей Вячеслав Харинов. – Органы НКВД по-настоящему работали над тем, чтобы эту память выбить из людей. Так что многие из прямых потомков хранили молчание. Страх новых репрессий заставлял людей уничтожать вещественные доказательства – фотографии, письма, личные вещи. Через несколько поколений этот страх проходит, люди более охотно идут на контакт. У многих просыпается интерес к своей семье, к своей родословной.

Музей с личными вещами, документами или пусть даже копиями документов становится важным свидетельством о культуре того времени, об умонастроениях, убеждениях живших тогда людей, их страданиях и их силе воли. Подобные музеи – это маленькие школы духовного просвещения, того, каким может быть или стать человек в неожиданной, стрессовой, катастрофической ситуации. В условиях тотального давления люди не изменяли своей совести — ничего не подписывали, никого не сдавали, оставались христианами, показывали истинно христианские качества: терпение, смирение, нежелание мстить.

Музей новомучеников. Фото Сергея Егги

На войне как на войне

Выйдя из музея новомучеников, поднимемся на этаж выше и увидим витрины с предметами, явно относящимися к Великой Отечественной войне. Действительно, второй музей посвящён защите Санкт-Петербурга (тогда называвшегося Ленинградом), и показывает он эту войну с непривычной для нас стороны: акцент сделан на свидетельствах веры советских солдат. Здесь можно увидеть иконы, нательные крестики, рисованные изображения, которые солдаты, носили под гимнастёрками…

Музей Великой Отечественной войны. Фото Сергея Егги

С 1995-го года отец Вячеслав Харинов связан с поисковым движением. Многие предметы, найденные в результате военно-археологической работы на Синявинских высотах, Невском плацдарме, Восточном и Южном Приладожье, Карельском перешейке, оказались в этом маленьком музейчике. Не все они могут быть выставлены в небольшом помещении, но зато экспонаты для тематических выставок берут более крупные музеи, например, Музей блокады Ленинграда.

– В Церкви тоже есть люди, которые не понимают, зачем говорить о войне. Дескать, не лучше ли говорить о мире, о Христе? – рассказывает отец Вячеслав. – Знаю священника, который меня критиковал и говорил: «Хватит уже заниматься войнушкой». Но я могу повторить известное: война – самая страшная форма греховной непримиримости человека с человеком. На войне у человека остаётся минимальный этический запас. И не изучать человека в этой обстановке – значит, не знать наш предел, не знать себя в экстремальных условиях.

Среди всего кошмара войны у некоторых проявляются такие качества, которые говорят о богоподобии человека. Это же поразительно!

Чрезвычайно интересно и важно, как в таких условиях проявляются духовная традиция человека, его отношение к стране, к народу, к государству. Если Великую Отечественную войну мы будем рассматривать только с точки зрения столкновения идеологий, систем, лидеров тоталитарных режимов, то не поймём очень многого из того, что в эту схему не укладывается.

Мой отец, как и многие другие фронтовики, крайне неохотно говорил о войне. Это понятно, ведь если человек стал очевидцем такой катастрофы, ему не хочется туда возвращаться даже мысленно. Ну, так об этой катастрофе должны говорить мы, предупреждать ныне живущих о хрупкости и бесценности мира.

Музей Великой Отечественной войны. Фото Сергея Егги

Главное – разговор

Музеи при храме – продолжение прежней жизни протоиерея Вячеслава Харинова: когда-то, ещё до принятия сана, он был старшим научным сотрудником Музея музыкальных инструментов. А в 2003 году, когда стал настоятелем храма на Шпалерной, организация музеев стала частью его пастырской деятельности.

– Помещения для музеев у нас очень маленькие, и потому выставленные предметы — лишь иллюстрации к рассказу, который ведут экскурсоводы — я или мои помощники. А мой рабочий кабинет весь заполнен ещё не выставлявшимися предметами.

Что касается политических, этнических и религиозных репрессий, то Церковь должна быть первой в ведении бесед. Мы говорим о духовной стороне страданий и насилия. А массовые репрессии, когда страдает гражданское население, Церковь рассматривает как нечто, не имеющее рационального объяснения, как некую демоническую одержимость части общества…

Посетители музеев при Скорбященском храме на Шпалерной – самые разные люди: прихожане этого и других храмов, ученики воскресных и общеобразовательных школ. Здесь говорят о той истории нашей страны, которую очень мало преподают в обычных школах. Приходят сюда и чиновники, и архивисты, и курсанты военных училищ, и даже немцы, открывающие для себя историю той войны.

Просто зайти и посмотреть экспозиции музея можно в любое время, когда открыт культурно-просветительский центр «Лествица». Но чтобы услышать подробный рассказ и пообщаться, надо договориться заранее. Экскурсии не должны совпадать по времени с богослужениями в храме и с работой лектория. Проводит экскурсии или сам отец Вячеслав или кто-то из его помощников, владеющих информацией о выставленных предметах.

Музей Великой Отечественной войны. Фото Сергея Егги

Телефон храма: (812) 273-54-69

Из-за небольшой площади помещений на экскурсии приглашаются группы не более 15-20 человек (предпочтительно 5-10). В зависимости от разных факторов экскурсия может длиться от 10-ти минут до 3-х с половиной часов.