Портрет отца: Алексей Воронин, бард, двое детей

Быстрыми штрихами изображает лицо человека художник на морской набережной или на пешеходной городской улочке, но привычные его руки, опытный глаз схватывают что-то такое важное, глубокое, скрытое в человеке. Вот и мы решили рисовать портреты отцов. А пока работает художник, поговорим с нашими героями об их отцах и собственном отцовстве, о детстве и детях. И в разговоре этом, может быть, проявятся очень личные, особенные для каждого переживания. А в целом эти портреты, мы надеемся, позволят нам лучше узнать мужчин современной России в контексте прошлого и будущего.  

Музыкант, бард. Родился в 1964 году. По образованию – инженер-механик (МГТУ им. Баумана, 1987 г.). С 2003 по 2014 гг. официально выпустил пять альбомов. Автор записок уличного музыканта «Республика Арбат». Создатель московской Акустической Ассоциации, участник событий содружества «Даждь». Женат. Две дочери – Ксения (1990 г.р.) и Ника (1995 г.р.).

Сайт музыканта: avoronin.ru.

Алексей Воронин, 50 лет, бард, двое детей

О детстве, об отце, о труде

В детстве в деревне у дяди Бори с тетей Шурой дрова пилил, сено убирал. Ковбоем был, коров пас, научился на лошади скакать, без седла не умею, а с седлом — кавалерист. Это было настоящее счастье. Настолько проникся, что однажды рефлекторно назвал дядю Борю папой. Назвал и испугался, и он на меня странно посмотрел.

Я родился в крестьянском домике в центре Ярославля. Но отец по огороду все делал сам, не считал нужным нас приучать к труду. Этим мама занималась, я мыл полы, вытирал пыль, в магазин ходил. Был горд, что могу помочь.

Вечерами мы садились за стол и играли в домино или в лото – странная такая русская игра.

Батя бросил на пятом курсе сельхозинститут после того, как на практике их повели на бойню. Потом он закончил московский политех заочно, когда уже работал и мой старший брат родился.

Всегда было ощущение, что он доброжелательно за тобой наблюдает, никакой агрессии. Только однажды сорвался. У нас стоял такой стол в центре зала, и я сел на него, а это развязно, неприлично. Отец так рявкнул, что меня как ветром сдуло.

Отношения у родителей были сложные, и в какой-то момент они развелись. Это не было трагедией. Мы знали, что все трудно.

Как раз наш дом сломали, и нас переселили на окраину города, квартиры – разные, но рядом. Отец продолжал приходить. Ни он, ни мать не создали вторую семью, поэтому у нас не было травмы появления чужого.

Об отце и о музыке

В 11 лет я в оркестре народных инструментов играл на домре. Был фильм польский, где на скрипке мальчик играл полонез Огинского, эта мелодия меня так зацепила, что я научился играть ее на домре по нотам от и до. Мама была в восторге. Папе было все равно.

Когда он только стал из квартиры не выходить, я зашел к нему с гитарой. Он мне говорит: «Алеша, тебе сколько лет?» – «42, пап». – «Вот тебе 42 года, а ты все с балалайкой».

Иногда спрашивал: почему у меня все такое грустное?

Высоцкого терпеть не мог, он его раздражал жутко: «чего он орет как ненормальный?» Однажды я сам раскопал и привез ему Петра Лещенко, певца 30-х годов. И это было папино – романсы, Аллу Баянову, Изабеллу Юрьеву, Ивана Козловского он очень любил.

Последний раз, когда он вышел на улицу, он от своей квартиры до нашей шел около часа – это путь, который здоровый человек преодолевает за 5-7 минут. И он пришел посмотреть фильм, в котором звучала моя песня. Правда, больше всего его поразил Золотухин. Вернее, не сам Золотухин, а то, как его сняли. Его сняли неудачно, ему камера чуть ли не в рот залезла, и папа очень смеялся.

Отец всегда жил своей жизнью, какого-то специального внимания он не уделял ни мне, ни брату. Но нас всех устраивало, что это хороший, порядочный человек. А когда я повзрослел, понял, что с ним очень интересно.

О вере предков

Ценный дар отца в том, что он поведал мне историю моей семьи.

Самое древнее, что якобы пришли три брата из Ростовской области в Ярославль. И один из этих братьев стал моим прадедом.

Дедушкину семью звали рыжие в деревне, потому что в церковь ходили, когда все давно на это дело забили. Эту церковь закроют, они идут в другую. Осталась одна кладбищенская, они стали туда ходить.

Дедушка верил сознанием – хорошо знал Библию, Священное Писание и мог поспорить со старшими сыновьями, аргументировано. А у бабушки был один ответ: «Не богохульствуй!» Все.

Правда, как говорил папа, когда дискуссия между дедушкой и старшим сыном на религиозные вопросы заходила в тупик, и он не мог найти больше аргументов, у него тоже была коронная фраза: «Да что ты понимаешь, вшивый черт». На этом дискуссия прекращалась.

О собственном отцовстве и лихих временах

Первые роды – это был в основном страх за жену. И когда было благополучное разрешение, это был первый раз, когда я обнялся со своей тещей.

Привезли из роддома этот кулек, положили, сидим на кухне, кулек молчит, никого не беспокоит. И такая благодать… Это было ощущение счастья. А потом через три дня кулек как заорал! Предъявил свои права миру и так до сих пор и предъявляет.

Время было лихое. Я работал при каком-то конструкторском бюро при каком-то министерстве, а цены отпустили. И колбаса, которая стоила 10-15, стала стоить 300-500. Доходило до того, что мы с соседом, у которого тоже был маленький ребетенок, возле завода караулили, чтобы нам купить по мешку макарон и положить на балкон. Было полное безвременье, на улицу выйти страшно. Живешь как в блокадном Ленинграде, главное – дойти до дома, принести поесть и зарплату.

А по телевизору говорильня про светлое будущее России. Однажды вещал некий лидер демократической партии России Травкин. Я сижу уши развесил, старшая дочь Ксюша смотрит на меня – на телевизор, на меня – на телевизор: «Как он скажет, так и будем делать?» Не в бровь и глаз! Это из «Волшебной книги», я туда записывал её высказывания.

Мы почти 10 лет жили с тещей. Я ни о чем не жалею, но это была ошибка. Создавая семью, будь добр, находи жилплощадь. Теща не только детям ничего не давала делать, она и за жену все делала. Все готово, постирано, постелено и дети понимают, кто главный в семье. Это очень осложняет воспитание. Когда большие страны сорятся, малые выигрывают.

Первые 17 лет нашей совместной жизни жена дома сидела, я зарабатывал один, еще и музыкой занимался. Папа рано уходит, поздно приходит. А иногда и исчезает.

В 99-ом году начал ходить играть на Арбат. До сих пор помню, как это было в первый раз. Я вернулся из банка, и вместо того, чтобы провести вечер с семьей, переоделся, взял гитару и ушел. И у всех челюсть… у жены, у детей, у тещи. Почему папа уходит?

Потом они привыкли. Уличный музыкант – это же как пойдет. Случалось и под утро приходить. Но я не жалею. Если бы я пытался быть очень хорошим отцом, я был бы очень плохим. Потому что я был бы невероятно зол на всех.

О рисовании, воспитании и доверии

С детьми любим кино посмотреть, иногда в картишки перекинуться. Когда маленькие были дочки, вместе рисовали. Все соберемся, возьмем квадратный лист и каждый что-то рисует не своей части – дерево, домик, рожицу, затем лист переворачивается, и работаешь с тем, что уже нарисовал твой сосед. И так по кругу несколько раз – в результате очень интересные и смешные сюжеты получаются.

Надо смотреть, чем занимается ребенок, что смотрит, что читает… И не запрещать, а сначала самому попробовать, посмотреть, почитать и ненавязчиво выяснить, почему тебе это нравится, что тебе тут интересно. Чтобы ребенок на себя со стороны посмотрел. Это тот уровень, на котором надо общаться с ребенком.

Младшая дочь – слова из нее не выдавишь. В ней есть самостоятельность мышления, она глубоко копает, и у нее характер есть, усидчивость. В этом она на меня похожа. С самых первых классов и до момента, когда вдруг загулял по подъездам, я приходил домой, делал уроки, только потом шел гулять.

Она ненавидела ходить в детский сад, у нее не получалось общаться, приходила и просто ждала, когда ее мама заберет. Долгие часы. Недавно рассказала.

Я стараюсь ей показывать свои песни, мне интересно её мнение, она отмечает какие-то стороны, которые я не замечаю, – и очень точно. И когда она говорит: «нравится», я понимаю, что удалось. Когда она ничего не говорит, скучает, я понимаю, что песня так себе.

Обложку альбома нарисовала по моей просьбе, с фотографии. Я предложил ей перерисовать, чтобы небо голубое, земля зеленая, она засмеялась: «Нет, папа, так нельзя. На картинке воздух играет».

Старшая дочка – моя копия. Она тоже не любит уступать, она очень эмоциональная. И был момент, когда нашла коса на камень, я пытался ее контролировать, когда контролировать было нереально. Хочется применить власть, а ее уже нет. Жена сказала: вы ссоритесь, потому что вы очень похожи.

Мне казалось, я стараюсь ее защитить, она действительно вела себя очень неразумно, как с цепи сорвалась, когда ей 18 лет исполнилось, и мне не хватило выдержки. Сидишь вечером и думаешь, что там, где она… И тебя мысль точит, как жучок точит дерево. Прислала смс-ку, что все хорошо, – отлегло.

Главное — сохранить доверие, тогда ребенок к тебе придет, когда это ему действительно нужно. И спросит совета. И тогда ты его дашь, тебя выслушают и, может быть, послушаются. Доверие очень легко потерять, а восстановить трудно, невозможно.

Невероятно сложное дело быть родителем. Взросление состоит в том, чтобы забывать о себе и больше думать о детях. Думать и в смысле размышлять, и в смысле заботиться.

Подготовила Анна Ионычева.

Художник: Галина Веденичева.