Семья Пархоменко: батюшка и матушка о воспитании своих детей

У них пятеро детей. Днем они их воспитывают, а по ночам пишут про это воспитание книгу. Начали еще 10 лет назад, когда православных изданий на эту тему практически не было. Садились, включали диктофон и обсуждали разные вопросы: «ребёнок и творчество», «ребёнок и литература», «ребёнок и наказания», «роль отца и роль матери», «ребёнок и Причастие», «ребёнок и пост» – всего около 30 тем. В 2009 году все это было расшифровано, отредактировано и с большим количеством семейных фотографий размещено в интернете. Электронная версия книги получила тысячи положительных отзывов, но многим читателям хотелось подержать книгу в руках. В 2016 году издательство «Никея» выпустило первую часть книги Протоиерея Константина и Елизаветы Пархоменко «Вот наследие от Господа. Батюшка и матушка о воспитании своих детей». Ожидается вторая.

«Батя» поговорил с протоиереем Константином и матушкой Елизаветой о работе над книгой, жизни их семьи и о православном воспитании.

Книга о личных поисках и опыте

– Когда вы работали над книгой, вы хотели поделиться каким-то особым взглядом на воспитание детей?

Елизавета Пархоменко: Особенность нашей книги в том, что в ней отражены результаты нашего родительского опыта, наших поисков. То есть всё, о чём мы написали, мы пропустили через себя.

Протоиерей Константин Пархоменко: Мы постарались объять все самые насущные темы, которые могут волновать человека, желающего воспитать ребёнка как гармоничную личность и как христианина. От многих похожих книг наша книга отличается тем, что я как священник и моя жена как психолог искали точки соприкосновения. Можно сказать, что в каких-то отдельных пунктах моё мнение как священника расходится с представлениями современной психологии. Но в целом консенсус есть. То есть эта книга – не просто заметки пастыря или просто человека, стремящегося к благочестию, в ней даётся представление, основанное на всех достижениях педагогической и психологической науки.

– Вообще родителям обязательно читать книги о воспитании детей?

Е. П.: Думаю, что это не обязательно родителям, которые живут в очень гармоничной семье или очень близки к каким-то традициям. В нашей культуре, когда мы оторваны от корней, это полезно. Конечно, традиция традиции рознь, некоторые традиции хуже, чем их полное отсутствие. Но когда человек рождается в определённой традиционной среде, он просто впитывает в себя то, что его окружает, молодые родители тоже следуют определённому укладу и не нуждаются в каких-то пособиях – в этом есть свои плюсы и свои минусы. Важная часть родительского труда – задуматься о том, что ты делаешь, и отделить хорошее от плохого, правильное от неправильного, осознать, что лучше взять из традиции, в которой ты воспитан, а что стоит отсеять. И возможность читать книги на эту тему, размышлять даёт нам большую свободу.

Психолог Елизавета Пархоменко

– На какие темы у вас возникали дискуссии при работе над книгой?

о. К. П.: Мы с женой долго спорили на тему «Ребёнок и литература». Какую цель преследует литература и вообще культура – просто всестороннее развитие ребёнка или воспитание определённых нравственных качеств? Мы ведь знаем, что можно быть одновременно очень культурным и очень безнравственным человеком, прекрасно разбираться, например, в живописи и быть убийцей. Для нас, верующих людей, неприемлемо любое явление этого мира, если оно не приводит к Богу, а уводит от него. И мы с женой много размышляли, что допустимо, а что недопустимо для ребёнка.
Тот же «Гарри Поттер». Ведь с одной стороны эта книга с её волшебным миром, в котором можно повелевать духами, колдовать, может навредить маленькому христианину, с другой стороны эту популярную книгу надо принимать по факту, как явление. А тогда, в 2008-м году, – год, когда мы писали книгу, — это было очень популярно. Издавался даже детский журнал «Ведьма», наша дочка его приносила из школы, нам это не нравилось. И мы с женой размышляли о том, что родители в такой ситуации должны делать – сказать, что в православной семье такие книжки вообще не могут храниться, или читать эту книжку вместе с ребёнком и обсуждать.

Мы пришли ко второму варианту. Наша старшая дочка не хотела быть в школе «белой вороной», а в её классе все читали «Гарри Поттера». Мы решили, что если она хочет, пусть прочитает, но мы тоже обязаны эту книгу прочитать и обсудить с ней – чтобы ребёнок получил чёткие представления о том, что хорошо, что плохо в этом произведении.

Ответственность, свобода…

– В каком возрасте на ребёнка можно и нужно возлагать часть ответственности за его младших братьев или сестёр?

о. К. П.: Мне кажется, с раннего детства. У нас одному ребёнку сейчас 3 с половиной года, а другому – два. И вот трёхлетнего мальчика мы уже приучаем следить за сестрой, помогать.

Сегодня утром на службе в храме я видел потрясающую картину: одна наша прихожанка пошла со мной побеседовать, а своего семилетнего сына посадила на скамейку и дала ему в руки свёрток – и он сидел и баюкал свою маленькую сестру. Мне даже было немного страшновато видеть, как маленький мальчик держит этот свёрток с младенцем и качает, я всё думал, как бы он не упал вместе с младенцем. Но мама ему доверяет. И считаю, что это правильно. Конечно, нужно все-таки контролировать, не оставлять на авось, но воспитывать ответственность и заботу.

– Но на это могут возразить, что ребёнок всё-таки ещё сам маленький и у него должно быть детство…

о. К. П.: А он и остаётся ребёнком. Возлагаемая на него ответственность – очень щадящая и приятная самому ребёнку. Всё это ведь происходит не в принудительной, а, скорее, в игровой форме. Хорошо, когда семья ждёт пополнения, чтобы родители говорили с ребёнком о том, что у него появится братик или сестричка. «Будешь мне помогать?» — «Буду, мамочка!» И, конечно, когда младенец рождается, старший ребёнок может за ним присмотреть, помыть его немного, переодеть памперс, даже покормить.

Семья Пархоменко. Знакомство с младшей сестренкой

Е. П.: Важно не возлагать на ребёнка непосильную ношу, но, в то же время, передавать ему по мере взросления определенные обязанности. Ребенок растет, от него больше требуют, но одновременно и больше позволяют. Это две стороны взросления. Обе очень важные. Если вместе с новыми обязанностями у ребёнка появляется и больше свободы, он воспринимает их с радостью.

Другой важный момент — ответственность должна идти рука об руку с правами и с властью. Если я за что-то отвечаю, то эта ответственность приносит пользу мне и окружающим только тогда, когда у меня достаточно полномочий, чтобы выполнить требуемое. Ненормально, например, когда человеку говорят, что он должен зарабатывать деньги, но не дают права выбирать, как их зарабатывать. Также если родители просят старших детей последить за младшими, то они должны делегировать им и власть на младших воздействовать.

…и личное пространство

– А вот многие, у кого есть младшие братья или сёстры, вспоминают, что в подростковом возрасте для них младшие дети в семье были обузой, которую на них вешали родители, заставляя их брать с собой маленьких детей туда, куда они хотели пойти сами по себе.

о. К. П.: В подростковом возрасте это действительно становится проблемой. Здесь родители должны быть внимательны. У нас есть 18-летняя дочка. Мы просим её о помощи и говорим, что это её вклад в общее семейное дело. И хотя ей хочется гулять сутками напролёт, она понимает, что это ее помощь семье: забрать малыша с танцев или из театра и тому подобное.

Мы, взрослые, должны уважать личное пространство взрослеющего ребёнка и не давать слишком сложных задач, например, не заставлять быть с младшими детьми слишком долго и в ущерб его личным интересам. Но полезно обозначить, что есть и ответственность перед семьёй – так же, как у папы, у мамы своя ответственность, у малышей тоже своя маленькая ответственность. И мне кажется, что нашей дочке приятно эту свою ответственность осознавать.

– С какого возраста надо уважать личное пространство человека?

о. К. П.: С младенчества. Как только ребёнок отрывается от материнской груди, он начинает осознавать себя самостоятельным человечком. И у него уже должно быть личное пространство – его кроватка, его уголок. Если до этого он спал с мамой, то перекладывание в отдельную кроватку – это своего рода инициация.

В случае, когда в семье несколько детей, очень важно, чтобы у каждого из них были его игрушки, то есть не общие, а именно его. Например, кубики или конструктор – это общие игрушки. Но у каждого ребёнка должно быть что-то своё. И если один ребёнок хочет поиграть машинкой другого, то он должен спросить разрешения у хозяина. У ребёнка должны быть вещи, за которые он ответственен, на которые никто не будет посягать.

– А должен ли ребёнок уважать личное пространство родителей?

о. К. П.: Это обязательно. Например, мы с женой два вечера в неделю проводим (во всяком случае, стараемся) вдвоём – вместе что-то читаем, смотрим фильмы, что-то обсуждаем. И дети знают, что это время мы проводим не с ними, что в это время они могут заняться чем-то сами.

– Они не обижаются на вас?

о. К. П.: Они это принимают как факт. А на что тут обижаться? Мы им объясняем: «Чтобы папа и мама могли полноценно проводить время с вами, они должны иметь возможность побыть и вдвоём». Наши дети не обижаются. Вообще все члены семьи должны уважать друг друга.

«Выбери работу по душе, и ты никогда не будешь работать»

– Дети интересуются вашими делами?

о. К. П.: Конечно. Они очень гордятся, что маму и папу многие уважают, что у мамы и папы много друзей.

Е. П.: Дети всегда интересуются тем, что делают родители, иногда играют в это. У меня есть страничка в «Контакте»: «Семейный психолог Елизавета Пархоменко». И наша семилетняя дочь создала в вордовском документе для себя «игрушечную» страничку: «Семейный психолог Иустина Пархоменко». Там советы какие-то, маленькие статьи на тему семейной жизни (улыбается – прим. ред.).

Прот. Константин и Елизавета Пархоменко на презентации своей книги. Фото: Андрей Петров

– Вам важно, кто из ваших детей кем станет в профессиональном плане? Вообще должен родитель этим озадачиваться?

о. К. П.: Нет, думаю, родитель не должен. Вот мне хотелось бы, чтобы мой сын стал священником. Естественно, что я не буду его к этому принуждать. Если он сделает такой выбор, я буду рад. Но также я буду рад, если он посвятит жизнь другому полезному и хорошему делу. Мы с женой даём каждому нашему ребёнку возможность выбрать свой уникальный жизненный путь.

– А родительские переживания по поводу будущего социального статуса детей уместны? Вот раньше часто пугали: «Будешь вести себя не так и станешь дворником».

о. К. П.: Если мой ребёнок захочет быть дворником или рабочим, я буду уважать его выбор. Я не считаю, что какой-то труд сам по себе плох. Например, мой тесть – очень образованный человек, переводчик (вышло немало книг с его переводами). При этом он долгие годы работает в котельной, он кочегар. И именно в котельной он занимается переводами. Правда, говорит, что теперь это стало сложнее потому, что в котельной стала более сложной техника и надо успевать следить… (улыбается – прим. ред.)

Мы же просто стараемся дать детям максимум, всесторонне их развивать. Они вовлечены в разные проекты, кому-то больше нравится спорт, кому-то театр, кому-то литература или кино. Например, наша 18-летняя дочка раньше хотела стать режиссёром, потом переменила своё желание и захотела стать психологом. Сейчас она учится в университете на факультете психологии.

Е. П.: Для некоторых людей важнее семья, карьера для них не так значима, для некоторых социальные достижения очень важны. Например, я однозначно выбираю в первую очередь семью, но это не значит, что для меня не важна работа – я действительно страдаю, когда этого нет. Судя по тому, как я вижу своих детей, для них это так же. И мне хочется, чтобы они реализовали то, что важно для них. Знаете, есть такое изречение: «Выбери работу себе по душе, и ты никогда не будешь работать». Вот у нас с мужем это так. И того же мы желаем нашим детям.

Все равны и все любимы

– Есть ли в вашей семье проблема родительских любимчиков?

о. К. П.: Нет. Это очень вредно. Мы всех детей любим одинаково. Наши дети потому и не задают вопрос: «А кого ты больше любишь?», что мы чуть ли не каждый день проговариваем: «Вы для нас все равны».

В воспоминаниях Марины Цветаевой есть страшная и трогательная заметка о том, как она спрашивала маму, что вот если бы разбойники поймали её детей и сказали ей: «Выбери одного ребёнка, а второго мы убьём», то кого бы она выбрала. Их мама отшучивалась, а они с сестрой боялись услышать ответ. Мы с детьми поднимаем такие темы. Например, говорим, что случись кораблекрушение, и нужно было бы выбирать, если Господь попустил бы такую ситуацию, то мы никого из них выбирать не будем, лучше все вместе погибнем и отправимся к Господу.

Семья Пархоменко

– У вас четыре девочки и один мальчик. Есть какие-то особенности воспитания мальчика в такой ситуации?

Е. П.: Всем детям одинаково нужны любовь, нежность, ласка. Но нужно учитывать особенности каждого ребёнка, в том числе и связанные с половой принадлежностью. Например, мальчиков и девочек нужно по-разному хвалить, помнить, что мальчики и девочки по-разному реагируют на некоторые вещи.

Например, такая особенность: девочки нуждаются в пространстве, гораздо меньше, чем мальчики. Я это явно увидела на примере нашего сына – он спокойный уравновешенный малыш, но ему нужно пространство для исследования. Девочки могут часами играть в комнате, а ему для его игр необходима вся квартира как минимум (улыбается – прим. ред.), так что некоторые различия, конечно, есть. Но общего гораздо больше.

А вообще, если есть папа, если ребёнок видит взаимодействие мужа и жены, то не думаю, что нужно как-то специально делать акцент на его половой принадлежности, в смысле, нет необходимости как-то специально «растить мужчину».

Протоиерей Константин Пархоменко с сыном

«А вы поговорили с Господом?»

– Могут ли быть какие-то универсальные советы по воцерковлению детей? Или всё всегда очень индивидуально?

Е. П.: Если у родителей нормальный контакт с ребёнком, то через эту близость появляется возможность перенять опыт другого человека. Это универсальный совет: если мы хотим чем-то поделиться с любым человеком, то для этого нужно с ним сначала выстроить отношения. А дальше дело родителей — предложить то, что для них важно. За ребенком выбор принять или нет предложенное.

Я часто вижу семьи, где дети перенимают религиозность родителей просто потому, что у них нет другого выхода. Я не очень ценю этот опыт, так как здесь нет личного выбора детей и потому непонятно, насколько глубоко эта религиозность воспринята и готова выдержать какие-то кризисы.

о. К. П.: Мне кажется, единственный правильный вариант воцерковления – когда родители сами показывают детям пример. Это и в других вопросах так. Если родители говорят детям, что курить вредно, а сами курят, или говорят, что нужно читать книжки, а сами валяются у телевизора, то их увещевания бесполезны. Если родители говорят, что нужно молиться и ходить в храм, а сами не молятся и не ходят в храм, это тоже бесполезно.

Елизавета Пархоменко с дочкой

У нас в семье есть правила. Для нас железное правило – ходить в храм по воскресеньям – только что-то действительно серьёзное нам может в этом помешать. Даже в отпуске, когда мы в отъезде. Пару раз мы отдыхали за границей, но и там искали православный храм. И все дети знают, что воскресенье – день, который мы посвящаем Господу Богу. У них вопросов тут не возникает.

Вот когда ребёнок становится подростком, можно уже допускать в этом какую-то гибкость, говорить: «Ты сам можешь принимать решение – пойдёшь ты на службу или нет». И дочка иногда решает, что проведёт воскресенье как-то по-другому. Но всё-таки и в свои 18 лет она старается придерживаться того, к чему привыкла с детства. Так что если родители любят Бога, любят говорить о Боге, то, мне кажется, у детей тоже будет любовь к Богу.

Думаю, в меньшей степени нужно делать ставку на приобщение детей к такому православному фольклору: крашеным яйцам, куличам, блинам и так далее. Это тоже может иметь место, но это не главное. Главное – это живое чувствование Бога. Когда мы молимся, мы обращаемся к Богу на понятном языке, молимся о наших нуждах, говорим с Господом, как с родным. Мы с радостью обсуждаем, когда Господь кому-то из нас в чём-то помог. Дети приучаются чувствовать Бога. В трудных ситуациях мы тоже предлагаем попросить Господа, чтобы Он нам подсказал что-то. В некоторых семьях говорят: «Дети, а вы вычитали правило?» Тогда дети привыкают не молиться, а читать правило. Потом они вырастают, и все эти правила становятся для них какими-то абстракциями. То есть родители должны спрашивать: «А вы поговорили с Господом?»