Забавные для детей и поучительные для взрослых рассказы о первоклассниках.
Когда первоклассники уселись за парты, учительница спросила:
– Кто знает, зачем нужно ходить в школу?
Витя поднял руку и сказал:
– Чтобы научиться читать.
Наташа встала и сказала:
– Чтобы научиться писать.
Юра сказал:
– Чтобы научиться считать.
– Молодцы, — похвалила ребят учительница, — все ответили правильно.
Тут Маша встала, взяла портфель и пошла к двери.
– Ты куда? – удивилась учительница.
– Домой, — ответила Маша. – Мне не нужно ходить в школу, потому что я уже умею читать, писать и считать.
– Это хорошо, — сказала учительница. — Только мне кажется, что ты еще не все умеешь и не все знаешь. Например, сколько будет, если двадцать пять умножить на пять? Как по-английски будет «кошка»? Где живут пингвины?
– А разве все это учат в школе? — спросила Маша.
– Конечно. И почему листья зеленые, и почему светят звезды, и многое другое.
Ну как, остаешься?
– Остаюсь, — сказала Маша и снова села за парту.
Когда Гога начал ходить в первый класс, он знал только две буквы: О — кружочек и Т — молоточек. И всё. Других букв не знал. И читать не умел.
Бабушка пыталась его учить, но он сейчас же придумывал уловку:
— Сейчас, сейчас, бабуся, я тебе вымою посуду.
И он тут же бежал на кухню мыть посуду. И старенькая бабушка забывала про учёбу и даже покупала ему подарки за помощь в хозяйстве. А Гогины родители были в длительной командировке и надеялись на бабушку. И конечно, не знали, что их сын до сих пор читать не научился. Зато Гога часто мыл пол и посуду, ходил за хлебом, и бабушка всячески хвалила его в письмах родителям. И читала ему вслух. А Гога, устроившись поудобней на диване, слушал с закрытыми глазами. «А зачем мне учиться читать, — рассуждал он, — если бабушка мне вслух читает». Он и не старался.
И в классе он увиливал как мог.
Учительница ему говорит:
— Прочти-ка вот здесь.
Он делал вид, что читает, а сам рассказывал по памяти, что ему бабушка читала. Учительница его останавливала. Под смех класса он говорил:
— Хотите, я лучше закрою форточку, чтобы не дуло.
Или:
— У меня так кружится голова, что я сейчас, наверное, упаду…
Он так искусно притворялся, что однажды учительница его к врачу послала. Врач спросил:
— Как здоровье?
— Плохо, — сказал Гога.
— Что болит?
— Всё.
— Ну, тогда иди в класс.
— Почему?
— Потому что у тебя ничего не болит.
— А вы откуда знаете?
— А ты откуда знаешь? — засмеялся врач. И он слегка подтолкнул Гогу к выходу. Больным Гога больше никогда не притворялся, но увиливать продолжал.
И старания одноклассников ни к чему не привели. Сначала к нему Машу-отличницу прикрепили.
— Давай будем серьёзно учиться, — сказала ему Маша.
— Когда? — спросил Гога.
— Да хоть сейчас.
— Сейчас я приду, — сказал Гога.
И он ушёл и не вернулся.
Потом к нему Гришу-отличника прикрепили. Они остались в классе. Но как только Гриша открыл букварь, Гога полез под парту.
— Ты куда? — спросил Гриша.
— Иди сюда, — позвал Гога.
— Зачем?
— А здесь нам никто мешать не будет.
— Да ну тебя! — Гриша, конечно, обиделся и сейчас же ушёл.
Больше к нему никого не прикрепляли.
Время шло. Он увиливал.
Приехали Гогины родители и обнаружили, что их сын не может прочесть ни строчки. Отец схватился за голову, а мать за книжку, которую она привезла своему ребёнку.
— Теперь я каждый вечер, — сказала она, — буду читать вслух эту замечательную книжку своему сыночку.
Бабушка сказала:
— Да, да, я тоже каждый вечер читала вслух Гогочке интересные книжки.
Но отец сказал:
— Очень даже напрасно вы это делали. Наш Гогочка разленился до такой степени, что не может прочесть ни строчки. Прошу всех удалиться на совещание.
И папа вместе с бабушкой и мамой удалились на совещание. А Гога сначала заволновался по поводу совещания, а потом успокоился, когда мама стала ему читать из новой книжки. И даже заболтал ногами от удовольствия и чуть не сплюнул на ковёр.
Но он не знал, что это было за совещание! Что там постановили!
Итак, мама прочла ему полторы страницы после совещания. А он, болтая ногами, наивно воображал, что так и будет дальше продолжаться. Но когда мама остановилась на самом интересном месте, он опять заволновался.
А когда она протянула ему книгу, он ещё больше заволновался.
— А дальше читай сам, — сказала ему мама.
Он сразу предложил:
— Давай я тебе, мамочка, вымою посуду.
И он побежал мыть посуду.
Но и после этого мама отказывалась читать.
Он побежал к отцу.
Отец строго сказал, чтобы он никогда больше не обращался к нему с такими просьбами.
Он сунул книгу бабушке, но она зевнула и выронила её из рук. Он поднял с пола книгу и опять отдал бабушке. Но она опять выронила её из рук. Нет, раньше она никогда так быстро не засыпала в своём кресле! «Действительно ли, — думал Гога, — она спит или ей на совещании поручили притворяться? » Гога дёргал её, тормошил, но бабушка и не думала просыпаться.
А ему так хотелось узнать, что дальше происходит в этой книжке!
В отчаянии он сел на пол и стал рассматривать картинки. Но по картинкам трудно было понять, что там дальше происходит.
Он принёс книгу в класс. Но одноклассники отказывались ему читать. Даже мало того: Маша тут же ушла, а Гриша вызывающе полез под парту.
Гога пристал к старшекласснику, но тот щёлкнул его по носу и засмеялся.
Как дальше быть?
Ведь он так никогда и не узнает, что дальше в книге написано, пока не прочтёт её.
Оставалось учиться.
Читать самому.
Вот что значит домашнее совещание!
Вот что значит общественность!
Он вскорости прочёл всю книгу и много других книг, но по привычке никогда не забывал сходить за хлебом, вымыть пол или посуду.
Вот что интересно!
Шестиклассник восьмикласснику на ногу наступил. Случайно. В столовой за пирожками без очереди полез — и наступил. И получил подзатыльник.
Отскочил шестиклассник на безопасное расстояние и выразился:
— Дылда!
Расстроился шестиклассник. И про пирожки забыл. Пошёл из столовой прочь.
В коридоре с пятиклассником встретился. Дал ему подзатыльник — полегче стало. Потому как ежели тебе подзатыльник дали, а ты его никому отдать не можешь, то уж очень обидно.
— Сильный, да? — насупился пятиклассник. И в другую сторону по коридору потопал.
Мимо девятиклассника прошёл. Мимо семиклассника проследовал. Встретил мальчишку из четвёртого класса. И дал ему подзатыльник. По той же самой причине.
Дальше, как вы уже сами догадываетесь, согласно древней пословице «сила есть — ума не надо», подзатыльник получил третьеклассник. И тоже не стал его держать при себе — второкласснику отвесил.
А второкласснику подзатыльник зачем? Ни к чему вовсе. Шмыгнул он носом и побежал искать первоклассника. Кого же ещё? Не старшим же подзатыльники давать?
Первоклассника мне больше всего жалко. У него положение безвыходное: не бежать же из школы в детский сад драться?
Первоклассник от подзатыльника задумчивым сделался. Дома его папа встретил. Спрашивает:
— Ну, что сегодня получил наш первоклассник?
— Да что, — отвечает, — подзатыльник получил. А отметок не ставили.
Но больше всего я боюсь темноты. Папе это не нравится еще сильнее. Он говорит, что лучше уж пусть я боюсь собак. Тут хоть основания есть! Собака хоть укусить может, если, конечно, ее попросить. Но что может сделать темнота?
У Коли Булкина мама знает все. Подойди к ней, когда хочешь, даже если она спит, и спроси: «Ма-а-ам, что нам за-а-адано?» — она, даже не открыв глаз, тотчас ответит и, представьте, не ошибется!
Папа походил по кухне, удивляясь тишине, прерываемой лишь мерными ударами по стеклу. Это, стукаясь панцирем, плавала в аквариуме черепаха. Папа некоторое время осмысливал непривычную тишину, а потом осознал, что дома он ОДИН-ОДИНЕШЕНЕК.
Сложно понять и принять, что деменция неизлечима, но можно продлить светлый период.
Актер театра и кино Сергей Перегудов о зрелом отцовстве и о том, как востребованному артисту успевать быть папой и как быть родителем в тревожные времена.