Научить ребенка правильно врать

Как и зачем учить ребенка правильно врать и есть ли место идеалам в современном мире, размышляет Александр Гатилин.

 

— Один взрослый, один детский, — говорю подошедшему в электричке контроллеру.

 

— Детский не надо, ему же нет шести лет, — отвечает заботливый сотрудник РЖД.

 

— Есть, мне уже шесть с половиной, — встревает в разговор мой сын.

 

— Нету тебе шести, нету, — убеждает контроллер пробивая один взрослый билет.

 

Сын в недоумении.

 

Скажут ли нам «спасибо» наши подросшие дети за правильную систему нравственных координат, которую мы декларируем?

 

 

«Надо говорить правду, нельзя обманывать…» А в жизни: шестилетний племянник едет на заднем сиденье машины пристегнутый ремнем, а не в детском кресле.

 

— Если остановит полиция, скажи, что тебе 7 лет, — наставляет мама.

 

— Но это же неправда? — удивляется племянник.

 

Однажды наши дети осознают, что родители говорят им неправду: для того, чтобы лучше кушали, чтобы одевались по погоде, а не так, как хочется, чтобы поощрить творческие достижения. Не говоря уже про Деда Мороза. Чаще всего эти открытия не обсуждаются с родителями, а пополняют список заветных знаний – очень личных и сокровенных. Но чем больше вопросов, которые ребенок не решается обсуждать с родителями, тем больше дистанция, тем меньше доверия.

 

Должны ли мы оговаривать в разговоре с детьми 6-8 лет: «в некоторых случаях можно говорить неправду, если…»? А вот что именно «если»?

 

Елена Николаева, доктор биологических наук, профессор кафедры возрастной психологии и педагогики семьи РГПУ им. А. И. Герцена, в «Вестнике практической психологии образования» пишет: «Родители должны научить ребенка откровенно лгать, если он встречается с опасным человеком… ребенок должен знать о многообразии ситуаций и о том, что иногда ложь более полезна, чем правда».

 

Очевидно, мы должны предложить ребенку ограниченный список ситуаций, в которых обман допустим. В каждой семье, в каждой национальной и религиозной традиции этот вопрос должен решаться индивидуально. Можно, например, предложить такое разделение: если неправда помогает другому человеку (не чувствовать себя несчастным, стремиться к развитию и т.д.), то такой обман допустим. А если мы врём ради собственной выгоды, то подобное поведение недопустимо. Вопросы безопасности, о которых шла речь выше, выносим за скобки – если есть опасность, нужно любыми способами ее избежать.

 

Одним словом, с любовью говорить неправду можно. А ради корыстных интересов нет.

 

Получается, что в приведенном выше случае с контролером я должен был проявить принципиальность и настоять на покупке детского билета? Можете представить лицо контролера и пассажиров?

 

Чтобы попасть в школу нам с сыном нужно делать крюк, чтобы перейти небольшую дорогу на светофор. Можно сократить путь, нарушив правила. Несколько раз мы так и поступали, когда сильно опаздывали. Каждый раз я убеждал сына, что это исключительный случай, что нельзя нарушать правила, что московские власти должны были давно сделать зебру в том месте, где многие нарушают правила, сокращают дорогу. Я обещал написать предложение на сайт мэра. Ребенок радостно соглашался и каждый следующий раз, подходя к месту нарушения, спрашивал: «может, уже нарисовали «зебру»»? В какой-то момент я сказал себе и сыну: «Стоп. Мы не можем делать исключения из правил, подвергать себя опасности, даже если мы сильно опаздываем». С тех пор мы всегда ходим через светофор.

 

Вот только на обратном пути к метро я все равно срезаю дорогу, пока сын не видит.

 

А как вы решаете вопрос с ложью?