«Можешь съесть только три конфеты!» Зачем в воспитании запреты?

Ограничения – один из наиболее популярных воспитательных приёмов. «Можешь съесть только три конфеты». «Погуляй не больше полутора часов». «Смотреть мультики можно полчаса». Такое слышали многие из нас в детстве, нередко слышат это и нынешние дети . Нужна ли такая точность? Почему три конфеты, а не две или четыре? Можно ли вообще обойтись без этого приёма? Журнал «Батя» узнал мнения отцов.

vectorstock.com

Если «теленок с лысинкой», то запрещать бесполезно

Андрей Осин, оператор телеканала, дочери 20 лет

Каких-то таких запретов я с дочерью не практиковал.

Во-первых, дети – такие существа, которые умеют приспосабливаться, умеют играть на чувствах родителей и так запреты обходить.

Во-вторых, можно запретить ребёнку вообще все. Начать топать ногой, концлагерь организовать, но от этого на выходе только минусы.

Надо как-то договариваться. Но для этого надо самому выполнять свои обещания, данные ребенку. Дочь мне иногда говорила: «А вот ты мне пообещай, что купишь!» И если ты у ребенка в авторитете, то можно сказать: «Ты делаешь вот это, а потом мы делаем вот это». Но тогда уже обязательно свою часть договора выполнять.

А запреты давят на психику. Опять же, дети разные: одни понимают запреты, а другие, как моя мама говорила, «телёнок с лысинкой родился, теленок с лысинкой умрет».

«Раскладывать по полочкам», чтобы детям было легче

Никита Самарин, топ-менеджер компании, занимающейся интернет-торговлей, растит двоих детей-подростков

Ограничения вводить надо, чтобы у ребёнка в голове всё было разложено по полочкам. Так детям проще ориентироваться в жизни. Сколько времени сидеть у приставки, или сколько конфет взять моим детям, придумываю сам, исходя из здравой логики и знания их личных особенностей.

Научить знать меру

Александр Теплов, мастер по изготовлению музыкальных инструментов, отец четверых детей

Смысл не в количестве чего- то, а в воздержании как Богом установленной формы проявления любви и совершенствования человека. Оно в принципе нужно, чем бы ни занимался человек. И чтобы идти царским, то есть средним путём, нужна мера – начиная с малого, незначительного. Важно понять силу, результат воздержания, радость плодов духовных от него.

А как к этому повести – искусство родительской, учительской, духовнической работы, внимательной и заботливой. Исключено насилие ради принципа.

«Запрещая — объясняй!» Ограничение как повод для большого разговора

Игорь Антонов, социальный работник, со-координатор гуманитарных проектов благотворительного фонда «Диакония», отец троих детей

Конечно, в своей коммуникации с детьми я использую и ограничения. Мы, взрослые, по-другому соотносим предметы, явления. И, ограничивая в чём-то ребёнка, я всегда говорю про безопасность. «Я ваш папа, я для того и создан, чтобы вас защищать, чтобы дарить вам подарки (улыбается), гулять с вами. А ещё я создан для того, чтобы научить вас тому, что умею сам».

С одной стороны, ограничения – это вопрос безопасности ребёнка. Опасно ходить без взрослых к речке – мы обсуждаем, почему: можно поскользнуться, в воде можно утонуть и так далее.

Через разговор о каких-то понятных ограничениях можно выйти на другие темы, которые помогут в развитии.

Простой пример. Одной моей дочке 6 лет, изучаем с ней время. Вечером она смотрит мультфильмы 15 минут. Это приблизительно два мультика. Мы ставим на телефоне таймер – через 15 минут он звенит. Мы обсуждаем: 15 минут – это много или мало? Дочка говорит: «Мало». Я ей объясняю: «Когда человек чем-то занимается, время ощущается им по-другому. Хочешь – я поставлю таймер на 3 минуты, а это меньше, чем 15, и мы с тобой ничего не будем делать, просто посидим в тишине. Ты почувствуешь, как меняется ощущение времени».

Такие ходы вуалируют директивные, потенциально обидные взаимоотношения: «Я старший! 15 минут – и всё, спать!» Нет, мы обсуждаем и договариваемся. Если она не доиграла – не загнала там куда-то все шарики: «Ну, давай ещё 5 минуточек, и всё». Через 5 минут таймер звенит: «Папа, можно ещё?» – «Нет, милая, мы с тобой договаривались, давай по-честному. Я же свои обещания всегда выполняю?» – «Да, всегда» – «Соответственно, я тебя прошу тоже выполнять свои обещания. Тогда наши отношения будут только лучше. Я буду знать, что когда мы с тобой о чём-то договариваемся, могу на тебя рассчитывать».

Ограничение вызвано желанием научить ребёнка заботиться о себе. Вот про те же конфеты: «Животику будет не очень хорошо, если съешь много шоколада». То есть это вопрос здоровья. «Сладкое тоже нужно есть, это глюкоза, которая нужна для мозга, потому что мозг любит кушать сахар. Но если съесть больше чем нужно, это не будет полезно». У нас есть традиция: мы зажигаем на кухне свечку и сидим, рассказываем что-то друг другу. На примере свечки можем поговорить о том, что значит моё «нельзя». Ведь пока я не сказал, чем опасен огонь, дети этого не знали. Поскольку дети катаются на самокатах, мне приходится говорить им и про правила дорожного движения, и вообще про осторожность – про то, что человеческое тело может сломаться и даже перестать работать, то есть про смерть и про то, что мы подвержены законам физики, и нас нужно беречь как изнутри, так и снаружи. Из одного запрета получается целый мир, в котором мы бродим, что-то изучаем, обсуждаем, смотрим друг другу в глаза.

Нет какого-то одного регламента на все случаи, границы могут быть плавные. Вечером накануне выходного могу сказать детям: «Делайте, что хотите. Вы всю неделю ходили в садик, многому научились, вы молодцы». Не хотят дети на жаре горячий суп – вполне логично. Тогда «Поешьте фруктов из холодильника, а вечером, когда будет попрохладнее, устроим нормальный плотный ужин. Согласны?» – «Да, согласны».

Общаться не как с роботами

Священник Олег Гиндин, отец двух сыновей

Насколько помню, лично я запретительные меры не применял – как-то с детьми договаривался, но жестких рамок не ставил. Просто объяснял им, что можно, что нельзя – например, при переходе дороги. Ну, то есть больше по безопасности: «Туда не лезь, не прыгай в воду, без меня сюда не ходи» и так далее. У одного из сыновей была аллергия, я сказал: «Тебе вот это есть нельзя. Ведь тебе от этого самому плохо, и мы все волнуемся». Когда он всё-таки съел то, что нельзя, пришлось сказать: «Ты сам видишь результат». То есть я постоянно с детьми разговаривал, чтобы они сами что-то постепенно понимали.

Кричать и запрещать бесполезно. Смысл имеет вразумлять, поддерживать, то есть детей сопровождать – стараться не за них что-то делать, а вместе с ними. Лучше, чтобы звучали не приказы, а просьбы, чтоб они чувствовали, что ты не какой-то нависший над ними страшный гриб, а отец, чтобы они чувствовали любовь, заботу, а не просто контроль. Конечно, какие-то рамки ставишь, но это же не роботы, не пешки, которые можно переставлять, как хочешь, а люди. Поэтому должно быть нормальное общение.

Материал подготовили Игорь Лунев и Марина Евсеева.