В гостях у сказки. «Варвара-краса» — не очень добрая сказка

Читайте также:

В гостях у сказки. Выпуск 1. Буратино. Завести ребёнка «для себя»

В гостях у сказки. Выпуск 2. О рыбаке, рыбке, жадности и слабой воле

Доброго вам времени суток, судари и сударыни, милостивые и не очень! Снова мы с вами в гостях у сказки. На этот раз у сказки под названием «Варвара-краса, длинная коса», которую рассказали нам в выпущенном в 1969-м году киностудией им. Горького одноимённом фильме режиссёр Александр Роу и автор сценария Михаил Чуприн. Да-да, историю, о которой я предлагаю вам поразмышлять, рассказали нам именно они, а не Жуковский, по мотивам произведения которого «Сказка о царе Берендее, о сыне его Иване-царевиче, о хитростях Кощея Бессмертного и о премудрости Марьи-царевны, Кощеевой дочери» поставлен этот фильм. Тут именно что по мотивам… От сказки, рассказанной Василием Андреевичем в фильме осталась только завязка, а так это совсем другая история.

Думаю, многие из вас этот фильм помнят – особенно зелёную неопрятную руку Чуда-Юда и угрожающее «Должок!», произнесённое голосом неподражаемого Георгия Милляра. Но всё же для пущей ясности предлагаю сюжет в памяти освежить.

Кадр из кинофильма «Варвара-краса, длинная коса», 1969 г.

Итак, некий царь Еремей (его роль исполняет Михаил Пуговкин) решает посчитать всё, что есть в его царстве, и едет считать. Где-то на периферии своих владений, пытаясь напиться из колодца, он попадается в лапы подводному царю Чуду-Юду, который не отпускает его, пока тот не обещает отдать нечисти то, чего он, Еремей, в своём царстве не знает. По возвращению же домой земной царь узнаёт, что единственное, чего он не знал в своём царстве – это не что, а кто. Царица оказывается беременной. А царю и не в радость – ведь чадо придётся отдать Чуду-Юду. Когда же рождается у царицы мальчик, дьяк подговаривает Еремея ребёнка подменить родившимся в это же время мальчиком из семьи рыбака. А потом, стало быть, рыбацкого-то нечисти и сплавить – чужого-то не жалко, это ж ещё царь Соломон древний понимал, когда вершил свой знаменитый суд. Так и стали расти: царевич в рыбацкой семье, рыбацкий сын – в царской. Ни тот, ни другой отроки до поры о своём происхождении не знали.

Царевич, воспитываемый рыбаком, хоть и пользуется особым расположением царя, растёт положительным молодым человеком, рыбацкий сын в царских палатах растёт отвратительным самодовольным баловнем. Видимо, думая о том, что этого псевдоцаревича всё равно когда-то придётся отдать Чуду-Юду, царь Еремей полностью на его воспитание наплевал, поручив мальчика мамкам и нянькам. Те во главе с царицей принялись потакать всем его прихотям, водя вокруг него хороводы. Надо ли удивляться, что характер мальчика существенно испортился?

Получилась едкая сатира на довольно распространённую женскую манеру воспитания. Вот и современные женщины нередко, начитавшись модных психологов, решают, что детям ничего нельзя запрещать (ведь можно же нанести ребёнку психологическую травму!), а своих мужей, не готовых умиляться каждой кляксе, нарисованной дитём, и дёргаться из-за каждого детского писка, упрекают в недостаточной любви к своим отпрыскам.

Когда нам показывают двух выросших юношей, то опекаемый мамками-няньками псевдоцаревич вызывает у нас стойкое отвращение. Режиссёр и сценарист постарались отвращение к этому герою закрепить в нас всеми доступными способами. И да, если другие персонажи ещё могут претендовать на неоднозначность, то оба юноши получились на редкость гротескными: царевич-рыбак исключительно положительный, псевдоцаревич за весь фильм решительно ни в чём хорошем не замечен – он только тем и занят, что демонстрирует высокомерие, подлость, жадность… Даже его беззаконие Чудо-Юдо на этом фоне как-то приятнее смотрится.

Наконец Чудо-Юдо напоминает царю Еремею о долге, Еремей с готовностью отправляет к нему псевдоцаревича, но настоящий царевич узнаёт правду и, будучи юношей положительным, тут же отправляется за ним вслед – справедливость восстанавливать. В царстве Чуда-Юда оба юноши встречают Варвару-красу – дочь Чуда-Юда (уж как она, краса такая, появилась у такого «гоблина», как Чудо-Юдо, нам задумываться не предлагают). Псевдоцаревич хоть и горд, да выгоду свою блюдёт и потому становится холуем Чуда-Юда (понятно, что и его предаст, если иная выгода нарисуется). А между царевичем и Варварой вспыхивает большое и светлое чувство. В результате дальнейших перипетий царевич и Варвара сбегают на землю, чтоб жить вместе долго и счастливо. Вслед за ними сбегает на землю и псевдоцаревич, который снова попадает в царский дом на привычное своё место, так как настоящий царевич с Варварой к политической карьере тяги не испытывают. Чудо-Юдо остаётся в своём царстве со своими приспешниками-пиратами… Тут и сказке конец.

Каждый остаётся при своём. Разве что два отца огорчены – дети покинули их, решили жить сами по себе. В этой сказке добро не побеждает зло, они просто теперь существуют на своих территориях – мечта современного гуманного дуалиста, начитавшегося неоязыческих сочинений.

Настоящий царевич с Варварой-красой удаляются из нашего поля зрения, они – главные герои и у них всё хорошо, мы должны радоваться. И в конце фильма нам вновь крупным планом показывают рыбацкого сына-псевдоцаревича. Он оказывается брошенным на произвол мамок-нянек, которым дела нет до того, кто он – им важно реализовывать своё стремление к гиперопеке на привычном объекте.

Кадр из кинофильма «Варвара-краса, длинная коса», 1969 г.

Псевдоцаревич – герой не главный. Его жизнь вроде как не должна особенно волновать публику. Но мы познаём науку человеческих отношений в том числе и из художественных произведений. Сколько поколений наших соотечественников с малых лет впитывали в себя интеллигентскую романтику фильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром», искренне думая, что это фильм о любви… Но ведь стоит только сфокусироваться на неглавных героях фильма, и становится понятно, что это фильм о предательстве. Но зрители, возможно, немного посочувствовав брошенным Ипполиту и Галине, вновь тают от восторга, любуясь наплевавшим на всех Евгением и Надеждой. Вот и посмотрев фильм «Варвара-краса, длинная коса», многие ли (хоть дети, хоть взрослые) задумались о том, что выросший столь неприятным типом псевдоцаревич – жертва не обстоятельств даже, а конкретных людей: жуликоватого царя Еремея, решившего, что чужого ребёнка не жалко, а раз всё равно нечисти отдавать, то и вообще не надо о нём заботиться (сыт-одет и ладно), мамок-нянек во главе с царицей, нашедших себе живую игрушку? Были ли у него шансы при таком воспитании вырасти приличным человеком? Были, но немного. И увидеть эти шансы случаев не представилось, что опять-таки при таком житье-бытье немудрено.

Вот фильм заканчивается – царь Еремей сидит-горюет, царевич с Варварой увлечены друг дружкой, а мамки-няньки с песнями закармливают псевдоцаревича. И никто не пытается хоть как-то помочь этому человеку, хотя ни для кого из окружающих уже не секрет, что он – жертва интриг. Как в личности в нём никто из героев не заинтересован. Для обслуживающих его женщин он просто любимая кукла, а у остальных и вовсе свои заботы.

Всё это я к чему, судари и сударыни? А к тому, что хорошо бы нам и вправду быть милостивыми не только к тем, кто вызывает у нас умиление. В жизни нет неглавных героев. И даже если не чувствуем в себе сил заниматься «вытягиванием» встретившегося нам на пути человека (а часто нужен не просто доброжелатель, но специалист), то уж доброе слово найти мы всегда можем. Ведь разве можем мы в присутствии Божьем сказать, что есть на земле хоть один человек, не достойный сочувствия?