Как я стал инструментом в детских руках

Учитель жалуется: ребенок стал невнимательным, на месте ёрзает, ворон ловит чаще, чем считает и пишет. Покорно выслушиваю, краем глаза кошусь на дочку. Одну ногу положила под себя, второй покачивает, щёку подперла, взгляд устремлен в окно, мысли где-то далеко за пределами класса. Нашего разговора явно не слышит. В данный момент времени он ей абсолютно не интересен и не нужен. Грубо говоря, не самая большая трагедия. Подозреваю, что мы не единственные, кто выслушивает сейчас вполне обоснованные замечания любимого педагога.

Фото: Medaboutme.ru/shutterstock.com

В ожидании второго дыхания

Вечером она, конечно, покорно выслушает родительские нотации, однако полностью это проблему не разрешит. Потому что весна, потому что тепло, потому что вся жизнь теперь там, на улице. Потому что дальневосточная зима длинная, и спустя несколько месяцев сидение в четырех стенах для первоклашек превращается в пытку. В мыслях они еще детсадовцы, свободолюбивые, местами откровенно непокорные.

Проходили мы это, не в первый раз. По опыту знаю, что к середине апреля проснётся «второе дыхание». Главное, сейчас сильно не нажимать и суметь уступить. Дать возможность побегать, впитать первое уличное тепло, хотя бы частично выплеснуть накопленную за зиму энергию. А пока остаётся ждать, и фактически возвращаться к пройденному.

Вечерами после обязательной прогулки, как в самом начале года, вновь стоять над душой, забыть о таком понятии, как детская самостоятельность и хотя бы домашние задания делать на совесть. То есть вдвоём – от заглавной буквы вплоть до последней запятой, а точнее, точки. В ближайшие пару недель такая гиперопека позволит сохранить тонус. В принципе, нам больше пока не надо. Если дома всё делать правильно, скрупулезно и тщательно, то и в школе прорыв успеваемости неизбежен.

«Я плохо вижу!»

К слову сказать, есть один осложняющий ситуацию фактор. Подошло время сезонной проверки зрения. У нас с этим делом отношения давние: дочка видит не очень хорошо, поэтому на контрольный прием к окулисту записываемся дважды в год. Предварительно капаем «Атропин». Честно скажу, в фармакологии я не силен, а вот очевидные последствия наблюдаю.

Курс закапывания глаз длится несколько дней, ребенок почти на неделю становится полуслепым. Даже привычные очки не помогают. Мелкие предметы дочь видит расплывчато, прописные буквы становятся похожи на иероглифы. Попасть в тетрадную строчку или в клетку получается не всегда. Врач об этом честно предупреждает, однако легче не становится. Почти неделя драгоценного времени полностью вылетает из учебного процесса.

Ладно чтение, тут как раз всё просто. Берем букварь и читаем вслух, можно даже перед сном. Ребенок в состоянии уловить звуки и буквы на слух, а потом проговорить. Под большим вопросом математика и русский язык.

Понятно, что вынужденный простой добьет остатки рабочего ритма. Ребенок вконец расслабится, почувствует плюсы своего положения, начнёт хитрить. Сказать «я плохо вижу» гораздо легче, нежели взять ручку и начать работать. В общем, есть над чем подумать.

Домашка в две руки

Положение оказалось хоть и сложным, но не безвыходным, а решение элементарным. Пока перед глазами все расплывается, садимся рядом, беру детскую руку в свою, и начинаем вместе выводить слова и предложения. То есть фактически пишу я, но детской рукой. Мне кажется, так ещё и мышечная память закрепляется. Другой момент – мы делаем важное дело вместе.

До поры всё идёт нормально и даже весело, пока не проявляет себя побочный эффект. В какой-то момент дочка начинает откровенно зевать, а потом и вовсе засыпает, голова падает на тетрадь. Ребенок расслабился, понял, что уроки будут сделаны и без его деятельного участия. При этом он все равно остается непосредственным участником процесса. Как в той поговорке: солдат спит, служба идёт. Положение удобнее некуда. Для дочки, не для меня.

Сейчас делаем по-другому. Несколько раз читаю вслух внятно нужное слово, проговаривая тщательно каждую букву. Дочка повторяет, запоминая правописание на слух. Начинаем писать. Сначала она произносит необходимую букву – и только после этого я начинаю ее выводить детской же рукой. И так по порядку, каждое слово по буковке. Как только ребенок замолкает, начинает ловить ворон или отвлекаться, ручка сразу останавливается. Замираем на полуслове, ждём продолжения, напоминаем, что дело не сделано. Главному герою приходится вновь включаться в эту игру.

Без участия дочки процесс становится невозможен. Любое действие только по ее команде. Она задает темп, каждый этап под ее теперь уже неусыпным контролем. Я стал всего лишь орудием, послушным рабочим инструментом. Мой ребенок – полновластный руководитель этого непростого проекта. Порой замечаю деловой огонек в детских глазах. Значит, такая расстановка сил по душе моей первокласснице. Пожалуй, приходит понимание, что результат зависит исключительно от нее.

Попутно усложняем задачу. Прежде чем начать выводить названную букву, интересуюсь: «Большая или маленькая?». Проговариваем опасные места: двойные согласные, мягкий, твёрдый знаки, «жи – ши», «ча – ща» и так далее. Избавляемся от механического восприятия текста на слух. Учимся думать, каждый новый шаг только в случае правильного варианта.

С математикой картина примерно такая же. Условия задач, решение примеров – на слух. Цифры выводим в две руки.

Пятёрка напополам

Принесла на днях рабочую тетрадь по русскому языку. Показывает отметку учителя. Красными чернилами крупно на самом видном месте: «Умница – постаралась!» Оценки первоклашкам сейчас не ставят, но подобные отметки эквивалентны полновесной «пятерке».

Молча любуюсь на свой почерк в этом школьном задании. Чувствую, как в душе просыпается забытая школьная гордость. В последний раз испытывал нечто подобное больше тридцати лет назад, стоя у доски или открывая собственную тетрадь. «А ведь учительница права! – думаю про себя, – я, конечно, не каллиграф, но и у меня бывает приличный почерк».

– Она меня ещё по голове погладила, – не скрывает удовольствия дочка. – Говорит, так всегда надо стараться.

– Ленка, а ведь мы же вместе домашку делали. Давай, по-честному – пятёрку напополам, – подмигиваю новоиспеченной отличнице. – Тебе два с половиной и мне два с половиной. Тебе два с плюсом и мне два с плюсом…

– Не-е-е, – испуганно округляет глаза дочь. – Лучше пусть будет общая пятёрка.

Как скажешь, думаю про себя.

Виртуальная слепота

Прошла неделя. Вечером, после того как в очередной раз сделано совместное домашнее задание, Лена неожиданно заводит разговор про планшет. Сама отложила его в сторону несколько дней назад. Когда начали закапывать глаза, виртуальные игры стали невозможны. Подслеповато потыкав кнопки, ребёнок отказался от этой затеи. Я убрал планшет подальше, пообещав вернуть, как только восстановится зрение. И вот, на тебе.

– Можно я попробую на планшете поиграть, – осторожно спрашивает. – Может, глаза уже хорошо видят?

– Плохо, Лена, у тебя пока глаза видят. Домашку твою только что в две руки делали. Сама же сказала, что строчки в тетради расплываются. Когда сможешь сама писать, значит, и в планшете получится всё увидеть. Надо ещё подождать, хотя бы до завтра.

Вижу, как заметно погрустневший ребёнок удаляется в ванную комнату. Что-то мне подсказывает, завтра зрение будет полностью восстановлено.